Хабиб рассказал, что хранит деньги у брата, как врал отцу и учил русский

Так много он еще не говорил.

Чемпион UFC Хабиб Нурмагомедов еще не давал пресс-конференций в России после победы над Конором Макгрегором – было только интервью на «Первом». В понедельник он выступил сразу дважды: на презентации спонсорского контракта в «Москва-Сити» и бизнес-форуме Synergy Global Forum в «Олимпийском». Мы собрали главные ответы бойца.

В 13:00 Хабиб сообщил о подписании контракта на миллион долларов с производителем энергетика Gorilla Energy. «Рад ли я приехать в Россию? Я вообще-то живу здесь, живу в Дагестане. Американца из меня не делайте. Я местный», – сказал Хабиб.

О контракте с Gorilla Energy

– После последнего боя мы ожидали, что у нас будет очень много [коммерческих] предложений. До сих пор они есть, их немало. Почему именно Gorilla? Мне понравилось, что они сделали предложение не только мне, но и всей команде. Они сказали: «С тобой все хотят сотрудничать, но мы также хотим подписать твоих ребят, подающих надежды, сделать звезд. Мы готовы вкладывать в начинающих бойцов».

О возможном бое с Мэйвезером

– И для наследия, и в денежном плане, и в плане конкуренции бой с Мэйвезером мне намного интереснее [боя против Тони Фергюсона]. Людям всегда интересно смотреть, как чемпион падает. Почему многие покупают трансляции Мэйвезера? Потому что он ни разу не проиграл, 50 боев – 50 побед. Наш бой будет вдвойне интересным: два бойца непобежденных – кто упадет, кто отступит?

Я знаю, что не только СМИ, но и ребята из моей команды не дают мне шансов [в бою против Мэйвезера]. Это и мотивирует.

О разговоре с Конором во время боя

– Как такового [диалога в клетке] у нас не было. Ну, я нормально пообщался, вы сами видели. А он – не знаю. Или язык забыл, или что-то еще – особо не хотел общаться. Не пошел на [диалог]. Я ему говорил: «Давай, разговаривай сейчас» – а он говорил только, что это всего лишь бизнес. Думаю, так он хотел меня чуть успокоить.

О прыжке из октагона

– Полтора года назад мы были в Краснодаре. Наш [боец] Тагир Уланбеков дрался за пояс, выиграл, и мы всей командой залетели в октагон. Камил Гаджиев (глава Fight Nights – Sports.ru) оштрафовал нас на 30% гонорара. Это было правильно, потому что дисциплина есть дисциплина. Отец ругал нас за это, а мы ему слово дали, что больше залетать в клетку не будем. А на счет того, чтобы вылетать, разговора не было. В будущем нам придется держать себя в руках: и не залетать, и не вылетать.

О влиянии на поклонников

– Раньше не задумывался [о своем влиянии в соцсетях], сейчас уже начинаю. Многие спрашивают: кто ведет твой инстаграм? Сам веду, с этим проблем у меня нет. Может, иногда могу запятую пропустить, но орфографически нормально могу писать текст. 

[От политики] я бы хотел чуть подальше держаться. Если у человека есть желание, то он может принести пользу и без политики – для этого не обязательно быть депутатом где-то.

О том, что в России болели за Конора

– Это спорт, и здесь ты за кого хочешь, за того и болеешь. Нет такого, что вот я Хабиб – и вы должны за меня болеть. Я, например, болею за «Реал Мадрид». Те, кто болеет за «Барселону», думают: «Че он за «Барселону» не болеет?». А я вот за «Реал» болею. Как в 1998 году посмотрел матч, с тех пор за них болею. Слежу, смотрю, когда бывает время. Ты не можешь приказать болельщику: «Ты должен за меня болеть».

О том, что почувствовал, когда Конор сдался

– Когда Конор постучал [в знак сдачи], я почувствовал огорчение. За человека столько тысяч людей прилетело болеть, а он на глазах у них стучит – и потом хочет объяснить, какой он боец и так далее. После такого нельзя было хлопать. Ты вышел – дерись до конца. Когда он похлопал, я подумал: «Это под него я, что ли, столько готовился, настраивался?».

* * *

В 16:00 Хабиб уже отвечал на вопросы Тины Канделаки в «Олимпийском». Сказал, что в Дагестане не принято здороваться с женщинами за руку, и поприветствовал Тину словами.

О воспитании

– Можно сказать, я учился ходить на ковре. Отец построил дома спортзал, я все время проводил на татами. Я нашел себя в зале, потому что всегда видел там отца. Человек не может сидеть дома, пить, курить и говорить, чтобы сын шел на тренировку. Пример надо подавать самому. Мне очень повезло, что в любых начинаниях я находил пример отца.

Много свободного времени у ребенка – корень всех бедствий нашей молодежи. Свободного времени у детей быть не должно. Вне школы и тренировки отец всегда находил для меня занятие, заставлял что-то делать.

Под «заставлял» имею в виду переходный возраст: тебе 17 лет, тренируешься и мечтаешь стать чемпионом, но хочется погулять с друзьями и похулиганить. Надо мной был тотальный контроль. Без него было бы невозможно добиться успеха. Если хочешь результат в одном деле, будь сконцентрирован на нем на 100%.

Об отце

– Восстать против отца мне тяжело даже сейчас. Он у меня в форме – единственный, кто может меня завалить. Да, в детстве я бывал с ним не согласен, но в голове не возникало мысли: «Я этого не могу». Потому что он сам никогда не показывал, что чего-то не может. Он же не только тренер: закончил на отлично кооперативный институт, работал директором совхоза, параллельно тренировал и тренировался. И всегда находил время на детей: поправить, покритиковать, похвалить. 

Последний раз [отец меня наказывал], когда я ему соврал. Мне было 18 лет. Позвонил мне, а я специально не поднял телефон, и он это видел. Его действия? Просто со мной не разговаривал.

Об образовании

– У нас был большой словарь Ожегова, и после тренировок я переписывал оттуда по 10 страниц. Еще была книга «Страны и народы» – по три страницы на каждую страну, я пересказывал ее отцу.

Я тогда учился в седьмом-восьмом классе, [плохо знал русский], и на тот момент в словаре для меня было много нового. Запомнилось слово «компромисс», думал, что же оно означает. Знал его значение на аварском, но не на русском.

Затем год учился в турецком колледже в Махачкале – он дал мне большой толчок в английском. В колледже было тяжело: из селения я переехал в город, где все говорили на русском, физику и химию преподавали на английском, что-то было на турецком, а я и русский тогда плохо знал. Они же иногда переводили английский на русский. Я спрашивал: «А аварского словаря у вас нет?». Из колледжа пришлось уйти: слабая успеваемость, плохо себя вел, дрался. Уже в обычной школе я держался с другими учениками наравне.

Об испытаниях

– Всевышний создал нас с этим чувством. Страх есть и во мне. Но сильный тот, кто его преодолеет. Когда приходит страх, тебе приходится или соглашаться с ним, или преодолевать. В этом заключается успешность человека – что в клетке, что в бизнесе. Ведь у каждого существует страх что-нибудь потерять: деньги, здоровье, зубы.

Не хотел бы оставить в спорте свое здоровье, хотя уже оставил: операции, переломы, время в больнице. В 2015 году после трех операций говорил отцу: «Может, это знак Всевышнего, что надо прекращать?» – «Испытания нужны, чтобы не сдаваться, – отвечал он. – Иди работать».

Мужчины тоже плачут. Последний раз [плакал] пару дней назад (у Хабиба умер дедушка – Sports.ru).

О Коноре

– Волнение [перед боем] есть всегда. Но я на него смотрел и думал: «Когда же придет время, когда же нас закроют в клетке? Лишь бы не травмы – ни у него, ни у меня». А кого волнуют его слова? Собаки лают. Но он мне не враг, а соперник.

Сдаться – это не мое. Чтобы я постучал [и попросил завершить бой]? Это невозможно. Даже не думал, что буду стучать: «Отпусти, мне больно». А он [Конор] делал это до меня, и не раз. Я был уверен, что бой надо довести до критического момента, когда ему станет тяжело. А когда ему тяжело, он сдается.

О деньгах

– [На первые сто тысяч долларов] купил отцу машину. Остальное как в «Мимино»: ресторан, туда-сюда. Когда деньги у меня, они в ненадежном месте, поэтому мой кассир – старший брат, контролирует мой бюджет. Он закончил экономический университет, у него голова сильнее, чем мышцы.

За 30 лет машину так и не купил. Лучше ездить на подарках, чем покупать новые. Деньги хороши, когда у хорошего человека. Говорю не про себя, а вообще.

– Сейчас [все, что приобретаю] сконцентрировано в Дагестане, но если буду вкладывать, то в разные места. В одном русле вода может закончиться, а в другом, наоборот, появится новый поток. Я только начинаю бизнес-проекты. Там у меня нет больших знаний, так что стараюсь себя не показывать, советуюсь с людьми. Вы же не приедете в Дагестан и не начнете учить меня драться?

Материал подготовлен с помощью Алексея Алехина.

Фото: РИА Новости/Алексей Куденко; globallookpress.com/twitter.com/ ufcnews