Шарж Дориана Грея
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Экранизации книг часто разочаровывают. Еще чаще разочаровывают экранизации любимых книг.
Когда бездарный актер портит светлый образ любимого персонажа это плохо, но это можно пережить. Когда режиссер видит любимое произведение иначе, чем видишь и понимаешь его ты, это неприятно, но каждый протаскивает рассказ через себя, свой опыт, свои взгляды. Значительно хуже, когда в угоду примитивности зрителя оставив общую канву повествования, ломают и корежат смысл, который автор внес в произведение. Да еще и дописывают несуществующих персонажей. Как говаривал Барон Мюнхаузен: «Когда меня режут, я терплю, но когда дополняют – становится нестерпимо»
Портрет Дориана Грея давно стоит на моей книжной полке среди любимых книг, а его страницы покрывают следы от карандаша, которыми я подчеркивал любимые фразы. А вчера я имел несчастье посмотреть экранизацию.
Конечно, Уайльд написал книгу глубоко философскую. Ее трудно экранизировать. Вернее, ее трудно хорошо экранизировать. Потому что, легко увлекшись мистико-детективной конвой упустить главное. И если бы вчерашний фильм оказался просто банальной развлекаловкой, это было бы полбеды. Но режиссер расстарался и поправил классика английской литературы.
Ну не мог Дориан Грей к концу жизни рыдать на могиле Сибилы Вэйн. Он забыл о погубленной им девушке через полчаса после того, как узнал, что ее тело выловили в Темзе. И единственное что напоминало ему о ней это страх перед местью ее брата. И даже если бы Уайльд был натуральным пидорасом, а не приличным гомосексуалистом он никогда бы не ввел в повествование дочь Лорда Генри, в которую, конечно же, влюбился Грей. Ну, какая там может быть любовь после того, как ее иллюзорную суть еще в самом начале становления Грея по полочкам разложил для него Генри. Но нет. Нам нужно обязательно к концу все привести к моральным мукам героя и его Первой Настоящей Любви, которая спасет погубленную душу. Ни фига этого не было у Уайльда. И уж его Лорд Генри совершенно не стал бы переживать из-за благочестия дочери, как не переживал из-за измен жены. Характер перетерт в труху. Автор совершает невероятные кульбиты в своем гробу на кладбище Пер-Лашез.
Ну и конечно, в той части, где речь идет о моральном разложении главного героя все упрощено донельзя. Разве может современный зритель с ведерком попкорна придумать что-нибудь еще более извращенное, чем папироса с опиумом и банальная групповуха. Все сделано для того, чтобы безмозглые курицы, которых их кавалеры привели в кино посмотреть на «мальчика из Нарнии» остались шокированы. Вот вам отвратительная сцена соблазнения престарелой мамаши, чья недавно оттраханная дочурка прячется под кроватью. А вот вам для полного удовольствия гомоэротичекий намек на отношения художника и его творения, хотя в книге и близко нет ничего похожего. Я очень рад, что не пошел на этот фильм в кино. Так и представляю хихиканье и ржач высокоинтеллектуального зрителя.
Ну и конечно, никаким самоубийством свою жизнь Дориан не закончил. Никакая совесть его не замучила. Даже девица, честь которой он пощадил, была лишь поиском новых ощущений. В пороке было испробовано все. Пора было попробовать добродетель. А портрет свой, разложившуюся душу свою, он изрезал, потому что он был единственной уликой, которая могла навести на него, как на убийцу Бэзила. И погиб исключительно по незнанию, что гибель портрета станет и его гибелью.
Ни Дориан, ни Уайльд не раскаялись в своих грехах. Не надо оправдываться ни за автора, ни за его персонаж.
И конец у этой книги может быть только такой:
«Войдя в комнату, они увидели на стене великолепный портрет своего хозяина во всем блеске его дивной молодой красоты. А на полу с ножом в груди лежал мертвый человек во фраке. Лицо у него было морщинистое, увядшее, отталкивающее. И только по кольцам на руках слуги узнали, кто это»
Хочешь знать, что будет дальше? Жми