Дорога в десять тысяч лиц
Каждый год к уимблдонским кортам выстраивается грандиозная очередь, один из главных аттракционов турнира наряду с клубникой со сливками. Иван Калашников провел в очереди пять часов, поговорил с соседями о футболе, был атакован пчелами, ни разу не попал под дождь – и теперь готов пройти этот путь снова.
За спиной говорят по-французски. Еще дальше – по-моему, на финском. Впереди стоит женщина в желто-синей панамке «Боки Хуниорс», а рядом с ней плотный брюнет кутается во флаг Кипра. Прямо передо мной – сын с отцом: отец вполне мог видеть вживую игру Бьорна Борга; у сына на внутренней стороне руки набита надпись Queens Park Rangers. Я стою в очереди, которая длиннее той, что выстраивалась когда-то по брусчатке к Мавзолею – и даже той, что тянется вдоль Пятой авеню к стеклянному кубу Apple, когда Стив Джобс решает в очередной раз залезть в карман к человечеству. Я стою в очереди на Уимблдон.
11.15. Вообще в столь позднее время появляться здесь не принято (и вряд ли кого-то волнует, что ночью накануне я работал, а также смотрел последнюю серию The Killing). Уимблдон – один из немногих больших спортивных турниров, билет на который можно купить по ходу действия. Отсюда очередь – конечно, не такая древняя традиция, как клубника со сливками или резиновые сапоги, но устоявшаяся настолько, что ее называют именем собственным: The Queue, Очередь. Чтобы попасть на центральный корт и увидеть кого-то из надалей, в Очередь надо вставать с вечера, со своей палаткой. В 22.00 стюарды настойчиво загоняют народ внутрь, в 6 утра принудительно будят, а в 7.30 уже раздают номерки. Несколько сотен человек попадут на главные корты, остальным выдадут пропуска на территорию клуба, где можно будет просто ходить и заглядывать через плечо на все остальные площадки.
11.17. Мне выдают буклет с картой и трогательные наклейки «Я встал в Очередь, когда светило солнце». Дело в том, что с 1922 года всего пять турниров обошлись без дождя – поэтому тут, мягко говоря, ценят хорошую погоду. Почему-то мне кажется правильным приклеить один из стикеров на зонтик.
11.18. Я смотрю на свой номер, протираю глаза и смотрю еще раз. 9750. Девять тысяч семьсот пятьдесят. Понятно, что многие уже внутри, но порядок цифр все равно впечатляет. Большая зеленая лужайка перед входом на территорию клуба пробуждает детские воспоминания о посещении Бородинского поля – очередь тут представляет собой не длинную цепочку, а отдельные группы людей, выстроенные вдоль вычерченных линий в каком-то не до конца понятном порядке.
11.45. Моя часть очереди все еще не движется. Люди сидят и лежат, грызут картошку-фри и открывают шампанское. Вдали стюарды поднимают на ноги сотню человек и уводят куда-то за забор. Хочется верить, что таким образом мы приближаемся к цели.
12.05. Начинается какое-то движение. Стюарды будят задремавшего француза, отрывают деда от чтения Daily Mail, в голос смеются над девушкой в босоножках и блузке – и просят сменить, так сказать, дислокацию. Каким-то хитрым маневром мы перемещаемся ближе к палаточному городку. Эти люди, напомню, стоят тут ради того, чтобы попасть на завтрашние матчи.
12.32. У палаточников, кстати, очередь тоже не стоит на месте. В какой-то момент они выгребают из палатки все вещи, хватают саму палатку, переносят на новое место и закидывают все обратно. Прошел всего час, стоит отличная погода, и все это кажется мне довольно забавным.
13.10. Мы наконец-то покидаем большую зеленую лужайку и встаем в очередь на длинные металлические мостки, сделанные на случай того, если пойдет дождь и все вокруг превратится в болото – то есть, собственно, как было вчера и будет завтра. Мостки идут вдоль зеленой изгороди метров 400, а затем среди деревьев открывается вход в Уимблдон – пока всего лишь на территорию парка. До кортов еще километра полтора – и это совсем не те полтора километра, что обычно проходишь за 15 минут.
13.35. Соседи заводят оживленный разговор про футбол. Обсуждают вот что: уйдет ли Фабрегас из «Арсенала», почему сезонный абонемент на «КПР» стоит дороже, чем на «Барселону», сколько еще молодых футболистов дебютируют в «Ливерпуле» при Кенни Далглише. Активнее всех спорит женщина в панамке «Боки» – она, конечно же, из Аргентины и даже захватила с собой бело-голубой флаг, чтобы махать им Дель Потро, но сейчас ее куда больше волнует место Анхеля Ди Марии в стартовом составе сборной на Кубке Америки. Футбольный разговор увлекает всех настолько, что радиотрансляцию матчей Уимблдона, несущуюся из репродукторов с каждого второго дерева, никто толком не слушает. Только болельщик «Тоттенхэма» в какой-то момент резко дергается, услышав, что Анастасия Павлюченкова сделала брейк во втором сете.
14.20. Француженка спит стоя.
14.25. Да, мы потихоньку движемся. Очередь вытянулась вдоль живой изгороди, но пропускного пункта по-прежнему не видно. Впереди только спины. А вот по другую сторону забора ходят люди с билетами – и некоторые, разумеется, не могут удержаться от комментария в адрес тех, кому достался номерок с четырех-, а то и пятизначным числом. Так, один заявляет: «Как только вы дойдете до кортов, пойдет дождь».
14.52. Несмотря на мрачное пророчество, погода по-прежнему отменная. Вдоль очереди ходят люди с огромными бидонами разбавленного водой апельсинового сока и наливают бесплатно. На соседней лужайке можно выпить спонсорского кофе. Предлагают поиграть в странный теннис с привязанным к стойке мячом. Заканчивается это тем, что один из финнов попадает другому по носу. Оба весьма довольные возвращаются в очередь.
15.30. На пятом часу стояния ноги начинают уставать – в основном из-за того, что очередь где-то раз в пять минут продвигается вперед на пару десятков метров, и времени посидеть нет. И примерно в этот же момент становится понятно, почему в уимблдонской очереди почти нет халявщиков, которые получают номерок, а потом убегают куда-нибудь на четыре часа пить кофе, чтобы вернуться аккурат к покупке билетов. Их, конечно, почти наверняка остановят по дороге стюарды, но дело даже не в этом: после трех-четырех часов ты начинаешь ощущать себя не просто человеком, а каким-то новым биологическим видом, живой частью этой очереди, который должен обязательно пройти этот цикл – от начала до конца.
15.55. Нетерпеливые соседи начинают расспрашивать стюардов, долго ли еще до стадиона. Я демонстративно включаю плеер.
15.58. И тут же выключаю. Завернув за угол, мы наконец-то видим секьюрити-контроль, после прохождения которого люди вприпрыжку несутся к лестнице на стадион. Ура!
16.07. Прохожу контроль. Все серьезно: вынуть телефон, деньги, снять ремень, поднять руки. Машинально ищу в кармане посадочный талон.
16.10. Лестница, касса, билет. Само собой, ни на какой из главных кортов в это время попасть уже нельзя, поэтому я покупаю обычный входной за 20 фунтов и вбегаю внутрь. Четыре часа пятьдесят пять минут – эти цифры я запомню, наверное, надолго.
16.24. После суматошной пробежки по всем открытым кортам решаю посмотреть на Южного (играет плохо) и Давыденко (играет очень плохо). Затем неожиданно слышу футбольные заряды с закрытого для меня второго корта – прямо как на матче какого-нибудь «Уимблдона». Оказывается, там играет Елена Балтача, дочь советского футболиста, подданная Великобритании. За нее болеют сильнее всех, а когда Балтача побеждает, аплодисменты слышны повсюду. Второй раз так же громко здесь будет после объявления, что Изнер снова сыграет с Маю.
17.12. Само собой, все вокруг едят клубнику со сливками и пьют Pimm’s – сладкий коктейль с джином. Когда на центральный корт выходит Новак Джокович, почти вся публика оккупирует склон перед большим плазменным экраном с трансляцией. На запах сладкого немедленно прилетает невероятный рой пчел. Вспомнив, что англичане недавно дали визу Юрию Лужкову, немедленно убегаю.
18.45. Итак, я провел пять часов в очереди и вдвое меньше – подсматривая за мячиком из-за чужих спин. Раньше поход на стадион определенно представлялся мне иначе, но сейчас я уже хочу сюда снова. В конце концов, сегодня даже не было дождя.