Крутой Нард
Бернард Хопкинс решил, что самое время вспомнить Фрэнка Синатру. Очередное переложение легендарного My Way зазвучало в эти выходные в Монреале, провожая в последний по счету поход за славой человека в черной вязаной лыжной маске, с черными мыслями и светлыми глазами. Он уже смотрел в вечность. 12 раундов спустя, когда перед камерами Крутой Нард (Hard ‘Nard) толкал свою речь, достойную номинации на Оскар (вместил туда Роя Джонса, Тину Тернер и пацанскую-бандитскую тему), Жан Паскаль мог даже не искать себе оправданий. Это была великая демонстрация мастерства, самообладания и воли. Хопкинс действительно победил.
Я насчитал на своей карте 116-113, затем подвел жирную черту и не нашелся ничего сказать вслух лучше, чем «я всегда за тебя болел, старая сволочь». И это чистая правда. Может, только кроме боя с Джо Кальзаге – но я, помнится, так и не смог определиться, кто из них больше достоин победы. Бой остался в прошлом, и Хопкинса поздравляют. Тот же Кальзаге. Битый им Антонио Тарвер. Джордж Форман, чей рекорд он побил. Когда придет в себя Рой Джонс – поздравит и он.
Это была великая демонстрация мастерства, самообладания и воли
«Я не должен был дожить до 18. Я не должен был пройти 9 лет испытательного срока», – он, конечно, немного преувеличивает, но имеет право. Подарил нам великие моменты. Побег от разъяренных пуэрториканцев и нокаут Тито Тринидада. Поднимающегося с настила с громким «FUCK» Оскара Де Ла Хойю. Изуродованного Уильяма Джоппи. Сломленного Тарвера. Телефонные переговоры с Роем Джонсом в прямом эфире. Наконец, вот это.
21 год назад, 31 мая 1990 года Хопкинс сел в машину и поехал из Филадельфии в Рочестер, Нью-Йорк. У него было 5 часов. Он узнал о бое, собрал спортивную сумку и отправился в путь. Прошел медицинский контроль, вышел на ринг через длинный коридор и устроил ад Джовину Меркадо. Два десятка лет спустя, Хопкинс все еще в пути.
Его бои великие, но не такие, как у Арчи Мура с Айвонном Дюреллом или у Хэглера с Хернсом. Он сам выбирает себе бои, выбирает задачи по силам. Он очень трезво себя оценивает, и это тоже вызывает уважение. Но симпатии мы начинаем к нему испытывать, когда слышим его голос, его интонации, видим его лицом к лицу с соперником. Как он его давит, ломает, душит. Когда Паскаль заглядывал ему в глаза, он уже видел свою голову, зажатую левой рукой Хопкинса, а правая рука Бернарда с размаху врезается ему в почку. Когда-то, он был сам олицетворением ненависти в боксе, но на самом деле он давно уже играет. Почти всегда. Может, ему в кино?
Может, ему в кино?
Альфред Коул и Джеймс Тони сыграли в фильме «Али». Дюран, Моррисон и Тарвер – в «Рокки». Варгас – в «Альфа-Доге». Льюис и Кличко – в «11 друзьях Оушена». Рой Джонс – в «Матрице». Талант и актерский диапазон Хопкинса мне видится куда шире. Он может, как 50 Cent, зажигать в кино с Аль Пачино и Бобби Де Ниро, и это будет дьявольски прекрасно и шансов больше, чем у Дэвида Хэйя сыграть Агента 007. В конце концов, речь на церемонии вручения кинонаград Хопкинс сможет написать лучше всех этих клоунов.