«Шикунов сказал мне, что нужно пройти через академию «Спартака», чтобы попасть в основу» Интервью с Джафаром Ирисметовым

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

- Джафар, привет! Спасибо большое, что согласился на интервью!

- Привет тебе из Ташкента!

- Давай начнем с твоей карьеры футболиста. В 1997 году тебе был 21 год, и ты выступал за ташкентский «Дустлик». В том сезоне ты наколотил за команду тридцать четыре мяча в двадцати девяти играх. После столь удачного сезона состоялся твой переход в греческий «Панатинаикос». Расскажи от кого ещё были предложения и почему ты выбрал именно «Панатинаикос»?

- Да, было очень много вариантов и предложений, но в основном от узбекских клубов. Из Европы поступило предложение из «Панатинаикоса». Я очень хотел поменять обстановку и попробовать свои силы в другом чемпионате. Поэтому и решился на переезд в Грецию.

- Почему, на твой взгляд, не получилась карьера в греческом клубе?

- В то время команду тренировал Вассилис Даниил. Он видел меня на позиции правого полузащитника вместо Георгиоса Георгиадиса, которого собирались продавать. Но я не игрок полузащиты и говорил об этом тренеру. Несмотря на трехлетний контракт, который у меня был с «Панатинаикосом», расстались с клубом из-за отсутствия у меня игровой практики. После чего я уехал обратно в «Дустлик».

- И трансфером через «Дустлик» ты оказался первый раз в России в новороссийском «Черноморце» у Олега Долматова. Но после ухода Долматова в московский ЦСКА ты снова перестал проходить в стартовый состав. Что произошло? Ведь после «Черноморца» ты в третий раз надел футболку «Дустлика» и выдал свой невероятный сезон. Получается, что ты находился в отличной форме.

- Да, меня позвали при Долматове, но позвал не сам Олег Васильевич, а Авалу Шамханов, которого я знал ещё по «Дустлику». Я успел сыграть одну игру против «Спартака» и после этого Долматов объявил о том, что уходит в московский ЦСКА. Вместе с ним ушел и Авалу. Я тоже хотел уйти, но поговорил с новым тренером и доиграл до конца года. После ухода Долматова было тяжело, пришел другой тренер, не ставил меня в состав. В состав проходили те игроки, которые были уже известны новому тренеру.

- После этого снова наступил твой звездный час в «Дустлике». В 2000 году в 24 года тебя признали футболистом года в Узбекистане. Ты наколотил сорок пять голов за «Дустлик» и стал лучшим снайпером чемпионата. Почему ты выбрал «Спартак» и куда тебя ещё приглашали?

- Это был пик моей формы! Мы стали чемпионами, взяли Кубок, партнеры были хорошие. Тренером у «Дустлика» в это время был Леонид Остроушко, на которого вышел «Спартак» и предложил мне перейти к ним. Были ещё предложения, но я выбрал клуб с именем.

- Сам Олег Иванович вышел на тебя?

- Нет, Вячеслав Грозный. Романцев потом удивлялся, что я приехал (смеется). После первой тренировки на сборах Романцев подозвал меня к себе и начал задавать вопросы откуда я и так далее. Это, конечно, странно, когда главный тренер не знает игроков, которые перешли в его клуб. Либо это был такой метод первого знакомства. Я не знаю.

- На Кубке содружества, твоем первом турнире за московский «Спартак», ты сразу начал забивать мячи и на тебя вышло руководство киевского «Динамо». При этом контракт со «Спартаком» у тебя ещё не был заключен. Почему ты отказал украинскому клубу?

- Да, всё верно, на меня вышло киевское «Динамо» с контрактом в два раза больше, чем тот, который мне предложил московский «Спартак». Они также предложили в два раза больше и клубу за меня, чем предложил «Спартак». Контракта официального со «Спартаком» ещё не было, но существует такое понятие, как «мужское слово», которое президент «Дустлика» дал техническому директору московского клуба - Александру Шикунову. Так я перешел в «Спартак». Не буду скрывать, что меня прельщала ещё и возможность поучаствовать в Лиге чемпионов.

- Не жалеешь, что не оказался на Украине в киевском «Динамо», а в Москве – в «Спартаке»?

- Конечно нет! Я был счастлив выступать за «Спартак». Меня до сих пор узнают по моему недолгому и не такому яркому, как хотелось бы, выступлению за московский «Спартак». Плюс, я поиграл с такими профессионалами своего дела, как Титов, Парфенов, Булатов и другие. И я очень благодарен, что судьба предоставила мне шанс поиграть с ними в одной команде.

- Ты входил в состав московского «Спартака» в сезоне 2001 года, когда команда стала чемпионом перед перерывом в 16 лет, но тебя к этому моменту в клубе уже не было. Медаль прислали?

- Нет, медаль, к сожалению не прислали. Не знаю, правда, почему. Если бы позвали – приехал бы с большим удовольствием, но сам же не буду напрашиваться (смеется).

- Переживал и следил за клубом всё это время?

- Конечно следил! Без этого никак! Я даже сейчас слежу за каждым клубом, в котором выступал. Если говорить про «Спартак», то какое-то непонятное время пережил клуб. Легионеров брали пачками. Сразу вспоминается Фернандо Кавенаги, как пример футболиста, на которого делалась большая ставка и выдавалось много кредитов, чтобы проявить себя. Допустим, если сравнивать его со мной, то мне дали шанс в несколько игр, ему – гораздо больше. И он не оправдал доверия. Много ещё было непонятных трансферов. Говорю сейчас, как болельщик. 

- «Спартак» к чемпионству привел Каррера и немалую роль сыграло то, что он, в первую очередь, сплотил коллектив. При Романцеве у вас тоже был дружный коллектив?

-  Я не могу такого сказать. Каждый был сам по себе. Со мной, например, случилась одна забавная история: после ряда поражений команде нужно было сплотиться, и мы договорились вместе поехать куда-то, точно не вспомню сейчас куда, это был ресторан. Я Москву знал плохо, поэтому договорились, что меня заберет Писарев с определенного назначенного места. В итоге про меня просто забыли, и я никуда не поехал (смеется).

 

- Кто из ребят помогал адаптироваться в новом для тебя коллективе?

-  Да особо не было того, кто помогал больше всех, но могу выделить Василия Баранова, который был очень открытым и ко мне лично, и вообще в целом. Жил я с Булатовым на базе, который также мне помогал и поддерживал. В основном общался с новичками, такими же, как я: Монаховым, Митрески, Грановским, Цихмейструком. Кстати, о новичках. Был у нас игрок по фамилии Мукунку. Не понимаю какие цели преследовались, когда его приглашали в команду. Да, у меня не сложилась карьера в «Спартаке», но я с самых первых минут рвался доказывать, что достоин выступать за московский клуб! А про то, как играл Мукунку, я просто промолчу...

- Недавнее чемпионство «Спартака» отмечал как-нибудь?

-  Конечно! Некоторые знакомые из Узбекистана звонили поздравляли. Это, как никак, моя история и ещё раз повторюсь, что очень рад чувствовать себя частью «спартаковской» истории.

- Если говорить откровенно, то в «Спартаке» у тебя совсем не получилось. По какой причине это произошло и почему тебя дали так мало времени проявить себя?

-  Я думал над этим много и анализировал. Во-первых, я не был готов к такому уровню футбола. Можно сказать, что единственный шанс проявить себя мне дали в Лиге чемпионов в матчах с «Баварией». Сами понимаете какие ощущения и волнения испытывал. Хотя, первый матч с «Баварией», на мой взгляд, отыграл очень неплохо. Когда я перестал проходить в основу после Лиги чемпионов, начал переживать, был надломлен психологически. Во-вторых, скажу честно, в «Спартаке» со мной мало пасовались. К примеру, на Робсона играли намного чаще, чем на меня. Может, потому что в клубе он играл давно, и команда лучше знала, чего ждать от него. Я, естественно, не говорю, что это основная причина, но, как один из факторов, - да. Ну и, наверное, если бы я начал свою карьеру с команды, в которой давление на тебя меньше, чем в «Спартаке», то, возможно всё сложилось бы иначе. Сейчас можно только лишь гадать.

- Может, если бы ты забил тогда в Москве «Баварии» в своем официальном дебюте за «Спартак», когда не попал по мячу из убойной позиции, и неделей ранее ударом через себя Оливеру Кану, то твоя карьера сложилась бы совсем иначе. Насколько эмоционально ты переживал эти, можно сказать, судьбоносные моменты твоей карьеры в «Спартаке»?

-  Газеты писали тогда очень много про эти моменты и говорили о том, что я очень сильно переживал. Это не совсем правда. Да я переживал, но не настолько, чтобы посыпать голову пеплом и опустить руки. Но что правда, так это то, что Романцев практически не дал мне шанса в чемпионате России после матчей с «Баварией».

- Ты пробовал вообще говорить с тренерским штабом, с Романцевым?

-  Когда я сказал Романцеву, что меня не устраивает такое положение дел, и что я хочу играть, ответ его был следующим: «Все вопросы к Шикунову». После чего у меня состоялся разговор с Александром Шикуновым, который сказал мне, что «Спартак» брал меня только под Лигу чемпионов. То есть, я должен был себя проявить в турнире, а дальше меня продают в другой клуб. Шикунов добавил к этому, что для того, чтобы играть в основе «Спартака» - нужно вырасти в академии клуба. Такие дела.

- Складывается такое ощущение, что Шикунов определял состав, а не Романцев. Это правда?

-  Конечно нет. Романцев в команде был непререкаемым авторитетом, но в данном вопросе он отправил меня к Шикунову. Для меня это до сих пор загадка.

- В матче с «Баварией», который проходил в Мюнхене тебя признали лучшим игроком в составе московского «Спартака». Наверняка после матча были предложения из немецких клубов. Почему тебя не продали?

-  Напрямую на меня никто не выходил, но через год или два, когда мы поехали на сборы со сборной Узбекистана, я узнал, что мной после этой игры интересовался немецкий «Кельн». Не знаю так ли это было на самом деле или нет. Помню ещё, что, когда перевели в дубль, на меня выходили представители израильского «Маккаби» из Хайфы. Я им сказал, что все вопросы нужно решать через клуб, а клуб им отказал.

- Что можешь сказать о Романцеве, как о человеке, и чем он тебе запомнился?

-  В первую очередь – это дисциплина. Когда он выходил на тренировку – все и всё замирало. Его слово – закон. Всегда был порядок и на базе, и на тренировке. Как о человеке, ничего не могу о нем сказать, так как я с ним практически не разговаривал.

- Помнишь первую тренировку с ним? Была ли она особенной для тебя?

-  Помню первую тренировку в Израиле. Мы вышли на поле, размялись и начали играть двусторонку. В двусторонке я забил четыре мяча. После этого Романцев подозвал меня к себе и спросил: «Ты откуда вообще?» Я ему ответил. «Будешь так продолжать дальше – станешь сильным футболистом», - добавил он. Этим запомнилась моя первая тренировка с ним.

- Романцев разговаривал с тобой, когда переводил в дубль «Спартака»?

-  Нет, мне об этом сказал Шикунов. Я из этого трагедию не делал. Выходил и выполнял свою работу.

- Отличительной чертой твоих выступлений на поле было то, что ты не боялся идти в обыгрыш, брал на себя двух-трех соперников. Сейчас подавляющая часть форвардов в России этого не делает. В чем причина? Может быть поменялись установки тренеров?

-  Это проблема не только в России, но и у нас в Узбекистане, в котором вообще нет хороших форвардов. Я очень много это анализировал и, как мне кажется, это проблема тянется с детского футбола. У нас, к примеру, много внимания уделяется тактике и физике. Сейчас я, работая спортивным директором «Пахтакора», прихожу на тренировки к детям и даю рекомендации тренерам, чтобы они больше времени уделяли тому, чтобы дети не боялись брать на себя соперников и идти в обводку. Это очень важно! В Узбекистане сейчас вообще нет сильных форвардов. Есть один Марат Бикмаев, который уже скоро закончит карьеру футболиста, и всё!

- После «Спартака» ты уехал в мозырьскую «Славию». Это была аренда? По какой причине состоялся твой переход?

-  Насколько я понимаю – это был обмен. Меняли Романа Василюка на меня. Согласился, потому что хотел играть. Плюс, команда участвовала в отборочном этапе Лиги чемпионов, в котором я хотел проявить себя.

- Почему уехал из Белоруссии и перешел в махачкалинский «Анжи»?

-  Я не хотел переходить в «Анжи», если честно. Все помнят какая в Дагестане была обстановка в этом время. И я не хотел рисковать ни собой, ни семьей. Но, так как права на меня до сих пор были у «Спартака», то клубу поступило предложение, и они это предложение озвучили мне в достаточно ультимативной форме. Шикунов пришел ко мне и сказал, что, если я не перейду в «Анжи», то мне запретят тренироваться. Так как очень хотелось играть и не хотелось сидеть на скамейке – согласился на переход. В «Анжи» неприятные истории меня продолжили преследовать. Я получил травму, мне было 26 лет. Руководство клуба обвинило меня в том, что я специально симулирую травму, чтобы просто сидеть и получать зарплату. Ребята, мне 26 лет, я хочу играть! Какая симуляция травмы?! Позже в Ташкенте врач нашел эту травму и вылечил её. Когда во мне уже почти убили желание играть в футбол – пришел Гаджи Гаджиев, который снова разбудил во мне желание выходить на поле и биться. Таких людей я никогда не встречал! Это невероятный тренер и человек! Гаджиев вернул меня в футбол, хотя, при нем я, по-моему, сыграл всего лишь одну игру. Но дело в психологии. Спасибо ему!

- Получается, что этот этап твоей жизни вообще складывался очень странно. Тебя бросало из стороны в сторону. И очередным подтверждением стал твой переход в криворожский «Кривбасс», где бывший хавбек киевского «Динамо» Владимир Мунтян наигрывал тебя на позиции правого полузащитника. Что это было такое?

-  Я вообще не понимаю, как так получилось! (смеется). Меня подписали без просмотра. Я сыграл три игры и забил четыре мяча. Почему меня не оставили в нападении, а начали наигрывать правым полузащитником – я не могу объяснить до сих пор сам себе! Плюс, меня Мунтян за неделю нагрузил так, что ноги просто не бегали. Это были нереальные нагрузки за неделю до начала чемпионата.

- Расскажи о своем казахстанском этапе карьеры. Как ты можешь оценить его помимо того, что в финале Кубка Казахстана в 2006 году забил 3 мяча в ворота «Астаны» и помог команде завоевать трофей.

-  Это были самые лучшие годы моей карьеры! Выиграл в Казахстане практически всё, что можно: стал два раза лучшим бомбардиром, взял кубок. Меня до сих пор там помнят и любят! И я помню и люблю болельщиков! Ну и особенно могу выделить свое выступление за клуб «Алма-Ата». И, как ты уже сказал, особенным в моей карьере был хет-трик в финале Кубка Казахстана в 2006 году.

- В Китае сейчас тратятся огромные деньги на футбол. Когда ты после Казахстана уехал в «Ляонин Хуненг» тебе тоже предложили хорошие деньги?

-  Да, предложили деньги. Уехал всего на полгода. Многим в Китае не нравится питание, сама жизнь. У меня таких проблем не было, так как уехал с семьей. В то время, когда я там играл, легионеров часто меняли. Не понимаю до сих почему так. Практически каждый год клубы покупали новых игроков и меняли даже тех, которые хорошо сыграли в сезоне.

- Ну ты же там практически вообще не выходил на поле?

-  Так и было. И не понимаю почему мне платили такие деньги (смеется). А деньги были действительно неплохие. Меня выпустили всего пару раз: один раз - на двадцать минут, второй раз – отыграл весь матч. Всё, на этом мои выступления в Китае закончились. Сам был в шоке от происходящего.

- Давай поговорим немного о футболе в твоей родной стране. Какое влияние на футбол в Узбекистане оказал приезд Ривалдо, когда он выступал за «Бунедкор» в сезоне 2008-2010?

-  Ну, как минимум, весь Мир начал говорить про «Бунедкор». Он неплохо играл, много забивал. Все, с кем я общался, отзывались о нем, как о большом профессионале, хотя по отзывам, его человеческие качества оставляют желать лучшего. Но лично я с ним не общался.

- Сейчас узбекский футбол находится в кризисе, а особенно после того, как сборная не смогла пробиться даже на континентальные стыковые матчи, сенсационно уступив в группе сборным Сирии и Китая. Почему так произошло? Не сказать, что в сборной нет лидеров: есть опытные Виталий Денисов, Одил Ахмедов, Александр Гейнрих.

-  Я бы не сказал, что мы находимся в кризисе, но отрицать того, что должны были и могли бороться за выход на Чемпионат Мира в России, не буду. Может быть, повлияло то, что тренер делал ставку на одних и тех же игроков. Но сейчас руководство федерации поменялось и новые люди в узбекском футболе стараются, чтобы футбол в стране вышел на новый уровне. Я думаю, что с новым президентом Федерации футбола Узбекистана дела пойдут лучше. Менять дела в футболе в лучшую сторону нужно начинать с юношей, со школ и академий. У нас есть перспективные и хорошие ребята 97 и 98 года рождения, будем делать ставку на них. Да, есть лидеры, которых ты перечислил, но им нужно уже говорить спасибо и заменять на молодежь. Время на месте не стоит и футбол развивается.

- Молодые «Ирисметовы» будут?

- (смеется). Таких нападающих пока не вижу и не могу выделить никого, к сожалению. Нужны забивные нападающие. Пока у нас есть только хорошие полузащитники.

- Как после окончания футбольной карьеры ты пришел к тому, что хочешь быть футбольным тренером? Ведь, начинал ты свой путь после карьеры футболиста именно с тренерской деятельности.

-  Я просто не хотел оставаться вне футбола. Мог заняться и бизнесом, и чем-то другим, но футбол – это моя жизнь. Начал учиться на тренера. Когда заканчивал карьеру в узбекском «Навбахоре», то тогдашний тренер Клименко посоветовал мне уже начинать задумываться о тренерской карьере. Он был инициатором и моим идейным вдохновителем. В итоге я получил лицензию «B» и частично ассистировал ему.

- Тренировать ты начал клуб «НБУ-Азия», а потом в 2016 возглавил ташкентский «Обод». В первом сезоне ты занял с клубом 14-ое место, а в октябре 2017 года клуб был исключен из состава участников чемпионата Узбекистана. По какой причине? 

- Когда «Обод» стоял на вылете из Высшего дивизиона, то мне предложили возглавить клуб и спасти его от вылета. Я с этой задачей справился успешно за восемь туров до конца чемпионата. А причина исключения клуба – это нестабильное финансовое положение клуба, всё просто.

- Сейчас ты занимаешь пост спортивного директора узбекского «Пахтакора». Планируешь ли получать лицензию «Pro» и что входит в твои обязанности сейчас в клубе?

- Если клуб не будет против, то, конечно хочу получить лицензию «Pro»! Работы у меня много, а на лицензию нужно потратить шесть месяцев. Конечно, мне бы хотелось, но посмотрим как получится. Тем более, сейчас есть хороший шанс поработать с таким сильным и опытным тренером, как Шота Арвеладзе. Что касается моих целей и задач, как спортивного директора, то это, в первую очередь, состав основной команды, селекция, развитие детского и юношеского футбола. Последнему уделяется очень много времени. Параллельно работаю с академией клуба «Пахтакор». Многому нужно ещё учиться самому. Плюс, мы стараемся и для сборной Узбекистана. Нанимаем всё больше квалифицированных тренеров для ребят. Делаем всё, чтобы академия работала настолько хорошо, чтобы нам не требовалось покупать дорогостоящих легионеров.

    

- Ты сказал про Шота Арвеладзе, как про грамотного и сильного специалиста, от которого ты можешь получить большой опыт. А есть ли ещё тренеры с постсоветского пространства, с которыми ты хотел бы поработать и также чему-то научиться?

- Да, конечно! Это, в первую очередь Курбан Бердыев. Очень хотел попасть к нему на стажировку, но никак не получалось. Все стремятся постажироваться  в «Барселоне» или в других cbkmys[ европейских клубах, а я вот хочу научиться чему-нибудь у Бердыева. Плюс, менталитет азиатского футбола ему известен очень хорошо и не понаслышке.

- Расскажи немного о своей семье, Джафар. У тебя три сына?

- Меня можно уже поздравить с появлением четвертого сына! (смеется) Старший, которому 19 лет, учится в Петербурге, второй сын учится в девятом классе и играет в академии «Пахтакора». Третий сын тоже учится и тоже играет в академии «Пахтакора».

- Что напоследок скажешь болельщикам «Спартака», которые тебя до сих помнят?

- Во-первых, поздравляю с долгожданным чемпионством! Не нужно больше с этим так затягивать! (смеется). Во-вторых, желаю оставаться болельщикам такими же преданными и, главное, в любое время, даже самое тяжелое, поддерживать свой клуб! И, в-третьих, всем желаю здоровья и семейного благополучия!

- Спасибо тебе, Джафар!

- Спасибо тебе за приятное интервью и чувство ностальгии!