Бремя Роджера Федерера
Почему болельщики самого великого теннисиста современности являются по совместительству самыми недовольными людьми в мире? Попытка ответить на этот вопрос, понять, чем чревато совершенство, и оценить тяжесть шапки Мономаха от Стивена Тиньора (Tennis.com) – в блоге «С миру по Нитке».
По комментариям с матчей я заметила, что у Надаля хорошие по отношению к своему кумиру болельщики. Они никогда его не ругают, а если он проигрывает, значит, или болен, или так задумано. Болельщики Федерера очень строгие. Они (не все, но многие) ругают его почти всегда. Ему не прощаются ошибки, а каждое поражение некоторыми воспринимается как личное оскорбление с его стороны. Уже на моей памяти есть несколько человек, которые отказались болеть за него по причине его «плохой игры». И оказывается, он сам в этом виноват.
Стивен Тиньор.
«Вечер четверга я провел бегая туда-сюда – с трибун арены Рода Лэйвера, где проходил мужской полуфинал, к столу в пресс-центре, где я смотрел матч по ТВ, и обратно. Живые впечатления от игры вкупе с телевизионными комментариями – как раз то, что нужно, чтобы составить полное представление о матче.
В тот день на австралийском Седьмом канале в качестве комментатора «гостил» Пат Рафтер. По ходу блестящего первого сета матча между Роджером Федерером и Новаком Джоковичем Рафтер признался, что получает огромное удовольствие от просмотра игры непосредственно на стадионе. Самые громкие похвалы доставались Федереру. Рафтер, как и многие бывшие профи, восхищается талантом Маэстро – он его болельщик.
А в середине второй партии двукратный победитель турниров «Большого шлема» проявил свое восхищение еще более явно. Что он сделал? Встал и прокричал: «Оззи, оззи, оззи, Роджи, Роджи, Роджи!»? Приложил палец к губам и прошептал Джиму Курье: «Шшшш, гений за работой»? Нет, Рафтер обратился к занятию, куда более распространенному среди болельщиков Федерера, не понаслышке знакомых с профессиональным теннисом – он раскритиковал его тактику. Рафтер предположил, что в самом начале первого сета Роджер играл правильно – применял разнообразные вращения, менял траекторию полета мяча. А вот ввязавшись в простой обмен мощными ударами, он совершил ошибку.
Может быть, он прав. А, может, и нет. Но абсолютно точно можно сказать, что он не первый и не единственный классный теннисист, недовольный тем, как Федерер распоряжается своим талантом. Они почти все этим грешат уже практически десятилетие.
Обратимся к самому категоричному варианту – Матс Виландер однажды сказал, что у Федерера нет (вставьте самый хлесткий заменитель слова «характер»). Пэт Кэш после того, как Федерер выиграл «Уимблдон» в четвертый или пятый раз, сказал ни много, ни мало: «Да, все прекрасно, но было бы гораздо лучше, если бы он чаще выходил к сетке». Интересно, что сделал бы Кэш, если бы после его победы на «Уимблдоне»-1987 кто-нибудь подошел к нему во время празднования и сказал: «Неплохо, Кэши, но что ж ты не выиграл побольше очков на задней линии?» Я думаю, ему в лоб полетела бы банка с пивом.
И список можно продолжать. Иногда складывается ощущение, что у каждого, кто держал в руках ракетку, есть экспертное мнение или совет Федереру, особенно, когда речь заходит о том, как бы ему обыграть Надаля. Несколько лет назад я ужинал с парнем, который в свое время играл в любительском туре. Он был твердо уверен, что швейцарец обыграет Надаля на «Ролан Гаррос», если будет направлять свой резаный бэкхенд по линии, а не по диагонали. Очевидно, Федерер просто слишком глуп, чтобы понять это. Один профессиональный тренер из Национального теннисного центра сказал мне, что Надаль не выиграл бы у Федерера ни сета, если бы тот на приеме забегал под форхенд.
Это «профессиональная» версия феномена, который проявляется и среди теннисных обывателей, когда речь заходит о Федерере. В четверг мы получили очередное тому подтверждение. В середине одного великолепного розыгрыша Федерер слишком резко вышел на мяч и с бэкхенда попал по нему ободом, да так звонко и сильно, что тот полетел к трибунам. Среди болельщиков прокатилась волна нервного смеха – Федерер не попал по мячу, и мы это видели! У болельщиков Федерера вообще вышеозначенный феномен проявляется в том, что они не желают признавать существования хоть каких-то границ для возможностей швейцарца. Назовите Роджера бейслайнером, и вы получите в ответ суровый взгляд – да как вы посмели предполагать, что Роджер какой-то жалкий бегунок! Еще не появился такой всеобъемлющий теннисный термин, который может удовлетворительно описать игру великого. Теннисисты и специалисты, в свою очередь, тоже делают нечто подобное – они не видят пределов Роджера Федерера. Они видят его легкость, талант, разносторонность и думают, что он способен делать все, что хочет, может по желанию сотворить что угодно. Надаль – этот неуклюжий мальчишка? Подрезай с бэкхенда по линии, Родж, и можешь о нем не волноваться. Джокович – этот двуручный молотила? Бей туда, где он не достанет, и дело в шляпе. А зачем облегчать себе жизнь и выигрывать «Уимблдон» с задней линии? Ты же знаешь, что можешь выиграть его у сетки – так бери и играй там. Будь я так же талантлив, как ты, я бы так и делал.
Три года назад, когда Федерер в Мельбурне проиграл Джоковичу, он уже говорил о «монстре ожиданий», которого сам создал. В четверг он ничего такого не сказал. Сейчас монстр притих, ведь полуфинал – это лучшее достижение Роджера на «Шлемах» за последний год.
Но этот зверь и бремя таланта до сих пор с ним. Я смотрел матч Федерера против Жиля Симона вместе с одним коллегой, который время от времени играет в теннис и является фанатичным поклонником швейцарца. Каждый раз, когда Федерер ошибался, даже если выполнял сложнейший удар в движении, коллега тряс головой и сокрушался: «Что он делает?» Даже чистые виннерсы Симона считались ошибкой Федерера – он мог предотвратить их, если бы просто делал то, что должен. А мысль о том, что какой-то теннисист может пробить Роджера Федерера, просто не рассматривалась.
И если даже я заметил это явление, то Федерер и подавно. Порой можно заметить, что его это расстраивает. На этом турнире его спрашивали о новом «агрессивном» стиле. Федерер ответил: «Да я и раньше не просто перебивал мяч через сетку». И, между прочим, все эти годы выигрывал «Шлем» за «Шлемом».
Это цена за то, что он лучше других. Что бы он ни делал – этого недостаточно».