Что интересного сказал Родченков?

Вчерашняя публикация в «Нью-Йорк Таймс» напрашивалась. Не в том смысле, в каком об этом говорят первоканальные зомби – дескать, часть спланированной акции заокеанских хозяев Родченкова. Первоканальные вообще склонны преувеличивать интерес заокеанских хозяев к российской допинговой проблеме, регулярно приписывая им какие-то козни и интриги. Из-за этого зомби регулярно попадают впросак, потому что масса событий не вписываются в их двухмерную систему координат. Например, когда национальные антидопинговые агентства требуют не допускать Россию к Пхенчхану, они действуют по указке англосаксов. А когда WADA прекращает расследование в отношении 95 россиян – оно, очевидно, действует в момент некоего просветления, вырываясь из цепких лап своих хозяев. Что ж это за хозяева такие – не могут взять под контроль свою же контору, специально созданную для русофобских движений?

Впрочем, о Родченкове. Чем вызван его новый спич, какие цели преследовал Григорий Михайлович?

Да, в общем, всё те же.

Безопасность и тщеславие. Тщеславие и безопасность.

Эти два мотива парадоксально переплетаются во всей этой истории. Родченкову невыгодно, чтобы допинговый скандал спустили на тормозах, по двум причинам. Во-первых, любое снижение интереса к российской допинговой программе (а вялые действия МОК именно к этому и ведут) делает Родченкова менее защищенным. Собственно, он и пошел в мае 2016-го ва-банк лишь потому, что это было безопаснее. Чем дольше он будет в центре внимания – тем меньше вероятность нарваться на какой-нибудь случайно завалявшийся полоний.

Ну и обида за собственную значимость, конечно. Всё-таки реакция на разоблачения оказалась не совсем пропорциональной их содержанию. Родченков, безусловно, ожидал большего. Собственно, ожидал вполне обоснованно, но не учел того простого факта, что никому в МОК или международных федерациях (вопреки убеждениям первоканальных) нет особой выгоды раздувать скандал: их репутационные и организационные издержки никак не покрывают профит от очищения мирового спорта.

Само же это очищение Родченкова, понятное дело, мало волнует. Дежурные реверансы в эту сторону ничего, кроме зевоты, не вызывают.

Однако кое-что интересное бывший глава антидопинговой лаборатории всё же сказал. И о допинге, и о себе.

Его обида на WADA выдает отсутствие в нем юридического мышления. Родченков (как и 90 % местных бандерлогов) путает две вещи: персональную вину спортсменов и государственную допинговую систему. Фактически эти две вещи близнецы-братья, но юридически между ними пропасть. Доказать персональную вину будет очень тяжело, это еще Макларен четко отразил в своем докладе (тысяча спортсменов могли извлекать выгоду от манипуляций с пробами). Доказать удалось только наличие системы, так что ждать надо не индивидуальных санкций, а коллективных.

При этих обстоятельствах нежелание WADA и федераций связаться с Родченковым выглядит совершенно нормально. Он точно не смог бы рассказать им больше, чем Макларену, не говоря уже о предоставлении новых доказательств. Его информация очень ценна, но касается совсем не того вопроса, на котором были сосредоточены антидопинговые панели.

Из этой же области претензии Родченкова к МОК относительно работы его комиссий и возвращения дыростенных медалей. У МОК нет никакого обязательства молниеносно проверять выводы Макларена. Дедлайн обозначен отчетливо: до начала игр в Пхенчхане, всё идёт по плану. Молчу уж о том, что в свете высказываний Франции и Австрии у МОКа сейчас совершенно другие головные боли.

Но интересно другое. Родченков прямо говорит о том, что у российских властей сохраняются материалы, которые могут пролить свет на допинговую эпопею. Собственно говоря, отказ Следственного Комитета передать WADA хранящиеся в московской лаборатории пробы очень хорошо это подтверждает. Родченков прав, когда говорит о том, что отказ российской стороны от сотрудничества является косвенным доказательством  её допинговых преступлений. Ни одна сторона в юридическом процессе не будет прятать от судьи (арбитра) материалы, которые свидетельствуют о ее правоте. Прячут только компрометирующие материалы.

Другой момент – прямой выпад в сторону Мутко, который, по словам Родченкова, крышевал всю допинговую систему. Родченков совершенно прав: люди, которые думают, что такие вещи возможны в России без санкции сверху, ничего не знают о России. Дело не только в тех непреодолимых организационных и административных проблемах, с которыми столкнулся бы в подобной ситуации любитель действовать на свой страх и риск. Дело еще и в особенностях менталитета, пронизывающем «вертикаль» контроле, отсутствии у Родченкова всякой личной мотивации подменять сочинские пробы и т.д. Помню свои ощущения при чтении переписки Родченкова: чиновники уровня замминистра занимаются не стратегическими вопросами развития спорта, а судьбой той или иной пробирки. Что называется, ручное управление...

Родченков ведь обращает внимание на действительно вопиющий факт: он, кажется, является единственным фигурантом возбужденного уголовного дела. Это нонсенс, чистый фарс. Примерно такой же фарс, как назначение на должность вице-премьера человека, который, будучи министром спорта огромного государства, не получил аккредитацию и не был допущен на последние Олимпийские Игры.

Далее. Родченков, очевидно, прав, когда говорит о том, что многие российские спортсмены не столько опора системы, сколько её жертвы. У них, как и у самого Родченкова не было и нет особого выбора. Возможно, это самое большое преступление этого первобытно-партизанского отношения к спорту как к инструменту государственной идеологии.

Другой важный штрих – от внимания Родченкова не ускользнул тот факт, что новый глава РусАДА Ганус впервые для чиновника такого ранга публично высказался о гибели Синева и Камаева. Не знаю, как сильно Ганус уже пожалел об этом, но тема не утратила актуальность.

По словам Родченкова, буквально за два дня до отъезда из России он был предупрежден о готовящемся на него покушении. Если это так, то убийство Синева и Камаева представляется сейчас в другом свете. Например, их вообще изначально не планировали убивать (хотя о том, что Камаев писал книгу, конечно, знали), но поменяли планы после отъезда Родченкова. Оба могли быть убиты с целью не дать им покинуть страну или даже просто запугать первого перебежчика. Демонстрация возможностей, ничего личного. Правда, расчет не оправдался: Родченков справедливо рассудил, что сказать правду в такой ситуации лучше.

Родченков, судя по всему, переживает по поводу завтрашнего парижского исполкома WADA. Там могут быть пересмотрены два важных момента: требование о передаче проб из московской лаборатории (см. выше) и о признании доклада Макларена как условия восстановления РусАДА. Не думаю, что это случится, потому что никакой связи между этими требованиями и прекращением расследования в отношении 95 человек нет. Впрочем, скоро узнаем.

Ну и мнение Родченкова о том, что МОК должен допустить российских спортсменов в Пхенчхан  только в качестве нейтральных атлетов, на мой взгляд, вполне адекватно. Вся логика расследования Макларена, правовая позиция CAS и соотношение сил в МОК ведут именно к этому исходу. Доказать удалось только вину государства – оно пусть и отвечает.