Тренеры разные, проблемы те же. Сборная России ходит по кругу

Пугающая стабильность.

Постепенное ухудшение результатов

Сборная России – это волшебное место, гарантирующее спад в карьере любого главного тренера. Причем, это тянется больше 10 лет. Все уже почти забыли, но в 2005-м Владимир Крикунов взял бронзу в Вене, а уже через год это обернулось 0:7 в медальных матчах Олимпиады, обвинением в «пропитии Вены» и бойкотом почти всеми русскими энхаэловцами следующего ЧМ в Риге (тогда не приехал даже Дацюк).

Но наиболее ярко это видно на примере работы тандема Быкова и Захаркина в сборной. После второго победного чемпионата мира эго дуэта полетело куда-то в небесные сферы, пролетев даже монструозный памятник Петру Первому от Церетели. Все это закончилось фразой «Канада — читаемая команда» и унизительным поражением от сборной, которая на тех Играх мучилась со Швейцарией и едва не довела дело до овертайма со Словакией. Апофеозом веры дуэта в свою непогрешимость стала Братислава с «пондусом» и отрицательным балансом побед и поражений.

Зинэтула Билялетдинов изначально не хотел идти в сборную, но куда ж ты денешься с подводной лодки, когда партия приказала. Роковой точкой стал ЧМ-2013 – журналисты очень быстро развернулись после победы годичной давности и поперли с обвинениями в адрес проигравшего тренерского штаба, из-за чего там возникла атмосфера «осажденного лагеря» – и без того упрямый Билялетдинов практически закрылся в себе и мало кого слушал.

Случай Знарка вообще несколько выбивается из этого ряда — победу в постолимпийском Минске, где команды имели одни из слабейших ростеров за последние годы, на фоне сочинского провала решили раздуть до галактических масштабов. Как только звезды помаленьку подтянулись и к соперникам, концепция «биться-бороться-грызть землю» моментально утратила блеск.

Отсутствие вменяемой организации игры и большинства

Уже который турнир игроки кидаются спасать Россию в одиночку, сбиваясь на индивидуальные действия. И даже если у сборной не оказывалось каких-то наигранных комбинаций, это все равно можно было бы исправить. Но тренеры отказываются даже от уже существующих и эффективных связок на клубном уровне — Витолиньш внезапно заявляет, что Панарин и Анисимов с начала сезона не играют вместе, и потому они выходят в разных звеньях в сборной. После этого на льду появляется классическая тройка Шипачева, которая в таком виде не появлялась вообще год, если не учитывать майские унижения датчан и норвежцев.

Все это уже даже не смешно. Тренеры и заслуженные ветераны плачутся, что нам некогда сыгрывать звенья для ЧМ и Олимпиады, поэтому мы уродуем сезон Евротурами и заканчиваем его в апреле, чтобы в десятке товарищеских встреч панически искать связки, которые к третьему матчу турнира все равно будут перетасованы.

Как поступает та же Канада в условиях нехватки времени для подготовки? Люди не изобретают велосипед, а опираются на наигранные в течение сезона, а то и нескольких, клубные связки. В Праге к сочетаниям Холл — Эберле и Дюшен — Маккиннон добавили Кросби и Спеццу соответственно — вот вам две топовых тройки нападения. Лучшая тройка на Кубке Мира #прямосейчас — бостонская парочка Маршанд — Бержерон + Кросби. Наши тренеры разрушают даже те немногие энхаэловские связки, что у нас есть, уводя Анисимова от Панарина и Кузнецова от Овечкина (хорошо, еще хоть тут одумались).

То, что игровое время в сборной распределяется весьма странно, уже отметил Дон Черри. Но в матче с канадцами тренерский штаб дал еще один повод для удивления: на игру сборная вышла с 11 нападающими и 7 защитниками, причем седьмой защитник – Нестеров – сыграл жалкие 6 минут. Вопрос: зачем?

В защите тоже грусть и печаль. Да, Пронгеров к нам не завезли, но финны, например, добрались до бронзы Олимпиады-2014 с суповым набором из пары ветеранов, молодняка и нескольких кэхаэловцев, потому что каждый знал свою роль и вся команда в целом до предела насыщала среднюю зону, создавая помехи нападающим. В Сочи Финляндия играла с Канадой крайне скучно и тягуче, но и пропустила в основное время всего одну. Но финскую модель защиты мы перенять не можем — «это же мы научили финнов играть в хоккей!». Как это мы у них будем что-то заимствовать?

Большинство — это кровавые слезы сборной, тянущиеся с незапамятных времен. Казалось бы, есть лучший снайпер мира, есть его любимая точка. Но нет, одни тренеры ставили Овечкина на синюю линию (даже многоопытный Белоусов, командированный в Сочи специально для большинства, повторял эту ошибку). В Торонто сборная оказалась не готова не только к прессингу соперников на входе в зону, но и к самому входу в зону — конечно, нет нормального атакующего защитника с первым пасом, но такая беспомощность смотрелась странно и страшно. Почему Канада была порой опаснее в меньшинстве, чем в большинстве — в большинстве, где успех у нас может последовать после простой передачи в левый круг вбрасывания?

Да и вообще выходит так, что сборная России делегирует на международную арену уже давно устаревший в мире стиль: откат Билялетдинова запоздал лет этак на 15, выглядя в 2014-м откровенным анахронизмом, а хоккей Знарка работал только в КХЛ с ее пассивным (еще несколько лет назад) хоккеем и либеральным судейством в плане мелких зацепов и толчков. Уже на чемпионате мира тренеры столкнулись с тем, что правила ИИХФ такого не прощают, а на Кубке мира Россия и вовсе нахватала больше всех удалений.

Наличие любимчиков в команде

Это беда не только российская, что уж тут. Но за границей она присутствует лишь у конкретных тренеров (в Сочи Алоис Гадамчик взял в состав своего зятя Михала Баринку, а Пер Мортс привез любимчика Джимми Эрикссона). У нас это тянется давно: Крикунов взял в Турин несколько спорных кандидатов из Суперлиги (например, Таратухина – 22 очка в 40 играх), тандем до последнего «верил в Женьку», даже после неудачи Набокова на Родине, Билл свято уповал на пару Никулин — Медведев (смешно, но в итоге они стали лучшими в обороне) и динамовских чекеров.

У Знарка оказалось аж две категории фаворитов: на московском чемпионате мира это были «герои Минска», когда над Плотниковым не хохотал только ленивый. На Кубке мира в фавориты сначала можно было записать Телегина, но парень умудрился сменить статус от «мужа Пелагеи» до практически лучшего полевого игрока сборной на турнире. А вот питерская тройка так и не оправдала возложенного на них доверия — «череповецкий Кросби» Шипачев даже в отсутствие полного набора центров остался вне состава на полуфинал, хотя Знарок долгое время носился с ним, как с писаной торбой.

Для преодоления подобных ситуаций нужен нормальный институт генменеджера и скаутская служба. Фактически же единственное, что сейчас делает скаутская служба — ездит за океан к энхаэловцам, смотрит на них добрыми глазами теленка и спрашивает: «Родной, ну ты ведь приедешь весной, если что?».

Отсутствие выдержанного игрового стиля

Во что играет сборная России? Это понять очень трудно. Проблема в том, что за восемь лет общественное мнение сменило уже три концепции:

1. «Всем играть в комбинационный советский хоккей, короткие пасы, кружева, как при СССР!»

2. «Нужна четкая оборона! При прошлом тренере был проходной двор, а сейчас мы укрепим тыл!»

3. «Биться-бороться-умирать-землю грызть за святую Русь»

У большинства сборных меняются тренеры, но стиль игры — нет. Возьмите другие команды и переоденьте их в какие-нибудь белые джерси. Вы сразу узнаете североамериканский стиль — напористый, скоростной, жесткий, шведский стиль — постоянный контроль шайбы, не очень высокие скорости, тягучий финский... Неважно, как зовут тренера — Бэбкок или Питерс, Ялонен или Вестерлунд, Мортс или Гренборг — ты узнаешь ее из тысячи. Мы скачем в неопределенном состоянии уже несколько лет — быковская сборная абсолютно не похожа на знарковскую, а знарковская — на команду Билялетдинова. А ведь лидеры одни и те же, и им надо подстраиваться под новые требования. А требования меняются раз в три года.

Более того, в других странах национальный стиль выдерживается на уровне всей линии национальных сборных. Игрок делал примерно одно и то же в юниорской, в молодежной команде и уже четко понимает, чего от него будут ждать и что он должен делать во взрослой сборной. У нас с этим полный раздрай. Какую-то линию тренеров в сборных пытались создать при Билялетдинове, назначив его ставленника Варнакова в молодежку, но это кануло в Лету сразу же после провала в Сочи. Все у нас остаются сами по себе и четкой системы перехода из молодежки во взрослую сборную просто нет.

Что делать?

Поводы для оптимизма все же есть. Новая тренерская волна потихоньку растет, ярчайшие ее представители — это, например, Скудра и Разин. Отличительные особенности их стиля — это высокий прессинг и активная игра в отборе в защите, в атаке это либо стремительные контратаки, следующие из перехватов, либо позиционные атаки, которые долго раскатываются в чужой зоне. Помимо этого, у данных тренеров силен именно командный дух — все отрабатывают назад и все ложатся под броски.

Вполне возможно,что кто-то из них станет следующим тренером сборной, и в назначении тренера из клуба-середняка нет ничего плохого — например, главнокомандующий золотого поколения чехов Йозеф Аугуста вообще работал с одним из аутсайдеров чешской лиги на момент назначения, да и его предшественник и наставник Иван Глинка работал со скромным «Литвиновым». Зато Лаури Марьямяки, который был непобедим на клубном уровне, привез в Торонто худшую сборную Финляндии за неизвестно сколько лет.

Другим выходом из ситуации может стать концепция «генерального штаба». Когда в России вспоминают о ней, чаще всего приводят в пример футбольный ЧМ-1982, когда три выдающихся тренера – Бесков, Лобановский и Ахалкаци так и не смогли найти общий язык, что все еще выступает мощным аргументом против такого опыта. Но энхаэловские тренеры почему-то могут договориться, а российские – нет?

(Да, это уже второе рождеиние легендарной схемы Траке)

Фото: РИА Новости/Владимир Баранов; Gettyimages.ru/Matej Divizna; REUTERS/Shaun Best; Gettyimages.ru/Tom Szczerbowski; globallookpress.com/Ludvig Thunman/Bildbyrn