Солнце над рекой. Сентябрь. Конец жизни
- «Спасибо, cпасибо!» - две девушки выпорхнули из маршрутки, белыми голубями. Они улыбнулись в пол-оборота не мне – водителю. Тот, ухмылясь кивнул, кося глазом на их загорелые ножки…
Я завидую ему, возможно он еще их увидит. Я – вряд ли. Впиваюсь руками в его сиденье. Я за его спиной. Всё. Маршрутка трогается, девушки уже история. Мало ли их?! Как их обнять? Всех? Чтоб до хруста… чтоб они поняли как я их люблю! Как?
Мы собрались не сразу. Долго перезванивались и вдруг как-то сразу: «а давай!» Шашлык-машлык, природа, речка… все дела. Выпили - потрескивают дрова. Все свои. Все знают тебя тысячу лет. Ты их тоже. Аж противно. Куча лишних слов.
Я спускаюсь к реке. Трогаю рукой воду. Днестр мурлычит как беременная кошка. На другом берегу ольха и ива серебрит листвой. Запомнить бы! Я хочу запомнить! А вдруг! Мало ли что… Окунаюсь в воду, ныряю, плаваю, вода как бархат. Аж не верится. Осень всё же… Стоят ивы, стоят… я выныриваю – а они стоят. Зимой вспоминать буду. Они другими станут – серьёзными, недоступными. Чужыми. Но не сейчас.
Вода, чистая настолько, что видно ноги. Эх!
- Сань, ты где, а по сто грамм?! – призывы всё настойчивее. Я не хочу вылезать из воды. Я хочу остаться здесь. Я хочу запомнть эти мгновенья ранней осени, этого почти-лета. Заходящее сентябрское солнце буровит мою спину – отстаньте от меня! Зима впереди. Мне будет что вспомнить!
Бью, в сердцах, ладонью по воде – капли-изумруд катятся по пальцам. Теплоход с отдыхающими догоняет музыкой. Вот поровнялсь. Машу рукой. Мне в ответ – смех и приветствия. Я, их – люблю! Мы больше никогда не встретимся. Чтоб вот так…. Ольха кивает. Она знает. Сколько вот таких…
- Шашлык подгорел! Вы с ума сошли! Кто смотрит?! – выпиваем ещё по одной. Почти братья. Знаем друг друга - тыщу лет. А пошло всё….
Солнце почти скрылось за долгими деревьями. Они не те. Те на другой стороне. Я буду их помнить всю зиму. До следущего лета. Или осени. Если доживу….
Спасибо водитель! Я возвращаюсь домой. Вот остановка. Маршрутчик не смотрит на меня. Он помнит девушек. Я - тоже.
Ольха, грустно, кивает серебряными листочками. Она знает. Сколько вот таких…
