Бойня на Страстную пятницу. Самый знаменитый матч между «Монреалем» и «Квебеком»
«Квебек» успел провести в НХЛ только 16 лет, но даже за это время противостояние «Нордикс» с «Монреалем» приобрело легендарный статус. И никакая другая игра не олицетворяет взаимоотношение этих клубов лучше, чем 6-й матч серии плей-офф 1984 года. В том сезоне «Квебек» лучше выступил в регулярке, чем «Канадиенс», и повел в серии со счетом 2-0, прежде чем «Монреаль» переломил ход противостояния и выиграл следующие три матча. 20 апреля 1984 года командам предстояло выйти на лед знаменитого монреальского «Форума». И этому матчу было суждено войти в историю.
Ги Карбонно (нападающий «Монреаля»): Мне посчастливилось провести в НХЛ много лет. Но никакие другие матчи я не могу сравнить с противостоянием «Монреаля» и «Квебека».
Клинт Маларчук (вратарь «Квебека»): Отношения были очень напряженными. Не только между игроками, но и между болельщиками. Когда мы приехали на арену за три часа до начала матча, то нас там уже ждала толпа фанатов, скандирующих всякую непотребность. Мы понимали, что нас ждет настоящая война. И не только на льду.
Ларри Робинсон (защитник «Монреаля»): Думаю, истоки этого соперничества берут начало еще с тех пор, когда «Квебек» не играл в НХЛ. Когда-то «Монреаль» переманил из их состава Жана Беливо. Наверное, тогда произошел первый серьезный раскол. Но, надо признать, «Квебек» и «Монреаль» всегда соперничали. Всегда всех интересовал один вопрос: какой из этих городов по-настоящему французский? Речь идет не только об игре, но и о политике и о многом другом.
Карбонно: Монреаль – большой город, против более маленького – Квебека. Молсон против О’Кифи. Нас тренировал Жак Лемэр, их – Мишель Бержерон. У них был Дэйл Хантер, у нас – Марио Трамбле.
Луи Слегер (нападающий «Квебека»): Даже по ходу регулярного чемпионата все с нетерпением ждали нашего противостояния. В газетах начинали разжигать огонь за неделю до матча. К тому же обеими командами руководили тренеры, которые, так скажем, не лезли за словом в карман.
Карбонно: В газетах кто-то открыто мог в легкую сказать: «Вы нам не нравитесь». На следующий день он получал ответ: «Это нормально, вы нам тоже не нравитесь». Всегда происходили драки, стычки, словесные перепалки. Я знал, что в Квебеке услышу много интересного о себе с трибун.
Тони Маккигни (нападающий «Квебека»): На протяжении всего сезона мы обыгрывали их. По-моему, в том сезоне выиграли семь матчей из восьми. В одной из встреч мы разгромили их со счетом 7:1, в Монреале. В том сезоне мы явно играли интереснее.
Карбонно: У них была хорошая команда – Петер Штястны и братья, Мишель Гуле, Дэйл Хантер. Действительно хороший состав.
Слегер: В предыдущем сезоне мы выбили их из плей-офф. Для нас каждый матч против «Канадиенс» был сравни матчу финала Кубка Стэнли.
Робинсон: Помню, как перед матчем против «Нордикс» ты сидишь в раздевалке и у тебя начинает сводить живот. Чуть ли не до тошноты.
«Монреаль» поплатился за нервозное начало, пропустив первым от Петера Штястны. Второй период подходил к концу, «Канадиенс» отчаянно старались сравнять счет, атмосфера накалялась все сильнее.
Слегер: Конец периода, я на льду вместе с Мишелем Гуле и Дэйлом Хантером. Все знают Дэйла: при каждом удобном случае он сделает что-то сопернику. И в этот раз не было иначе. Он бросил по воротам и продолжил двигаться на вратаря.
Карбонно: Хантер налетел на нашего вратаря, так что я прыгнул на него.
Слегер: Когда Дэйл ввязался в мелкую потасовку, то все было нормально. Но, когда Крис Нилан появился на льду, он накинулся на Рэнди Моллера. Тогда все и началось.
Маккигни: Знаете, с чего все началось. С того, что Крис Нилан исподтишка стукнул Рэнди Моллера.
Карбонно: Если ты ведешь в счете, то стараешься действовать спокойно и не терять концентрацию. Если ты проигрываешь, то стараешься что-то придумать. И Крис из числа людей, которые могли использовать такой момент: «Боже мой, мы движемся в неверном направлении, инициатива не на нашей стороне. Я должен выбить дух из кого-то и посмотреть, как команда отреагирует». В те годы не было правила о зачинщике драки, о третьем лишнем в бою. Если мы дрались, то дрались всей командой. Все высыпали на лед. Ситуация развивалась молниеносно.
Маккигни: Существовал штраф в 10 тысяч долларов для игрока, первым покинувшего скамейку. В те годы ребята зарабатывали где-то 180-190 тысяч. Так что 10 тысяч – это были большие деньги. Любой дважды бы подумал, прежде чем перелезать через борт. Так что это была неплохая успокоительная мера. Хотя, если один человек выскакивал, потом выскакивали все остальные.
Маларчук: Это был мой второй год в НХЛ. До этого я играл в Западной хоккейной лиге, так что для меня массовые побоища не были чем-то удивительным. Я нормально к этому относился, но тот матч я смотрел со скамейки и чувствовал себя неуютно. Что мне делать? Вставать и ввязывать в бой? Выпишут ли мне штраф? Я был лишь молодым пацаном и не хотел навредить команде. Ситуация была нервной.
Маккигни: Некоторые парни надеялись, что игра не прервется надолго и продолжится. Мы просто повисли друг на друге, в таком положении передвигаясь по льду.
Маларчук: Но в других углах началось настоящее побоище. Все-таки выпрыгнув на лед, я просто хотел исключить возможность ситуации, когда один игрок «Нордикс» окажется против двух представителей «Канадиенс». Чтобы никто не стукнул никого исподтишка.
Карбонно: Я никогда не беспокоился о том, что мне понадобиться кого-то защищать. Ведь я выступал в одной команде с Крисом Ниланом. (Смеется).
Маларчук: Я просто катался по льду и посматривал в сторону игроков вроде Дэйла Хантера, который был в эпицентре происходящего. Голкипер «Монреаля» Ришар Севиньи делал то же самое, тогда мы и вцепились друг в друга. Все разбились по парам.
Маккигни: Пока я толкался с Бобом Гейни, мы умудрились въехать в кучу из восьми игроков. На льду происходил настоящий хаос. Безумие.
Слегер: Я схватил Жана Амеля. Оттащил его в сторону и только тогда заметил, что Марио Трамбле дубасит Петера Штястны. Казалось, что «Монреаль» хочет добраться до наших лучших игроков. Их же лидеры в потасовке не участвовали. Лефлер спокойно стоял в сторонке, Шатт и другие ребята тоже не активничали.
Карбонно: В какой-то момент, по-моему, Марио Трамбле сломал нос Петеру Штястны.
Робинсон: После этого по-настоящему пострадал только Жан Амель.
Маккигни: Я был в нескольких футах от Луи Слегера, когда он вырубил Жана Амеля. Амель потерял сознание еще прежде, чем рухнул на лед.
Робинсон: Марио Трамбле пытался растащить Луи Слегера и Амеля. Именно тогда Жан получил удар.
Карбонно: Я до сих пор отчетливо вижу момент, как Жан Амель падает на лед. Во время матча многое может произойти, многое может быть сказано. Драка не была проблемой, мы привыкли к подобному. Но все, кто был на льду в тот момент, помнят страшное ощущение от лежащего неподвижно на льду Жана Амеля.
Маларчук: Было сразу понятно, что он получил серьезное повреждение….
Робинсон: Ему повредили глаз. Он чуть его не потерял.
Маларчук: Думаю, это поставило крест на его карьере.
Маккигни: Жан находился в тренировочном лагере нашей команды и начал сезон в составе «Нордикс». Но затем он перебрался из «Квебека» в «Монреаль». Он не был очень общительным парнем и не вписался в коллектив.
Слегер: Жан был нашим одноклубников. Он даже был моим соседом по номеру на выездах. Я ударил его лишь потому, что увидел приближающегося Марио Трамбле – и это можно увидеть на видеозаписи – я не знал, что он намерен делать. Я подумал про себя: «Черт, ситуация становится паршивой». Тот удар Жана это, скорее, действие на рефлексе. Рядом со мной были он и Марио и я хотел избавиться хотя бы от одного из них.
Маларчук: Слегер – игрок старой закалки. Он мог сбросить перчатки и подраться, но это не означает, что он затевал потасовку при любом удобном случае.
Карбонно: Все были шокированы. Нам было жаль Жана Амеля. Это был действительно сильный игрок и приятный человек. Мы очень переживали за него. Зная атмосферу в нашей команде, одна из главных причин, благодаря которой мы смогли переломить ход матча, это реакция на случившееся с Жаном.
Маккигни: В этот момент все просто остановились. Ребята стали задаваться вопросом: «Что мы творим?» Так это и закончилось.
Слегер: Через несколько лет у нас случилось общее интервью с Жаном. Оно прошло не очень гладко. С тех пор я с ним больше не общался.
Арбитры дали свисток об окончании периода раньше времени и отправили команды в раздевалку. Но они никак не могли разобраться со штрафным временем, так как на льду произошло 14 драк.
Маларчук: Мы все пытались понять: кого выгонят? Кто еще в игре? Арбитры в этом время все еще совещались, к ним подключились официальные представители лиги.
Маккигни: Как там вообще можно было разобраться? Как можно было кого-то выделить отдельно?
Слегер: Мы не знали, что произойдет дальше. Мы даже не были уверены, что снова выйдем на лед. Я даже стал снимать экипировку. Но тут зашел Мишель Бержерон: «Одевайтесь. Все на лед!» - «Чего?!» Арбитры пригласили «Бержи» в другую комнату и велели выводить всех на лед. Я был готов через три минуты.
Карбонно: Я до сих пор помню, как выходил на лед и видел парней, которых там уж точно не должно было быть.
Брюс Худ (арбитр матча): После короткого замешательства я осознал, что мы облажались. Нилан был удален до конца матча и не должен был выходить на лед на третий период. Затем я оглянулся и увидел Слегера, Штястны и Трамбле. Никто не сообщил командам, кто из игроков удален до конца встречи!
Карбонно: Когда эти парни оказались на льду, то терять уже было нечего.
Маларчук: Судьи даже не успели дать начало третьему периоду, как началось новое побоище.
Робинсон: Они вытащили всех на лед и только тогда стали объявлять об удалениях.
Маккигни: Парни стали негодовать: «А я то что сделал?» Все занимались одним и тем же, разве что только Нилан затеял все это.
Робинсон: Кто-то сказал Марку Хантеру, что его удалили до конца матча, так что он сразу же бросился на соперника. Он решил, что ему стоит забрать кого-то с собой. (Смеется). И так все понеслось снова.
Слегер: Мы слушали диктора по арене. Как только он называл чье-то имя, этот игрок бросался на соперника. Началось настоящее безумие.
Худ: Марк Хантер встал на красную линию перед скамейкой «Квебека», вызывая Слегера на бой. Я не мог поверить своим глазам! Только не это! Опять!
Маларчук: Все развивалось стремительно. Каждый бросался в бой на защиту своего партнера по команде. Это психология хоккеистов.
Карбонно: В то время была одна проблема с драками. Если дерутся пятерка на пятерку, то это нормальный бой. Но в том случае на льду были все игроки обеих команд.
Худ: Ситуация, казалось, начинала разрешаться, когда Хантер загнал Слегера в угол. Было очевидно, что «Хабс» в перерыве разработали план отмщения за Амеля. Они делали все возможное, чтобы окружить Слегера. Я находился между Хантером и Слегером, отчаянно пытаясь растащить их. Уилф Пэймент из «Квебека» подъехал и схватил клюшку Хантера, который пытался стукнуть ею Слегера. Тот был, очевидно, напуган, потому что всеми способами пытался спрятаться за спиной лайнсмена – Джона Д’Амико.
Мишель Бержерон (главный тренер «Квебека»): После той игры я лишь надеялся на то, что не так много детей из провинции Квебек включали телевизор тем вечером. Было грустно наблюдать за всем происходящим. Это было отвратительно.
Худ: Марк Хантер решил все же добраться до Слегера, пытаясь сбросить со спины брата, Дэйла. Он заехал сзади Слегера, которого уже держал Д’Амико. Тут же подлетел Трамбле и сбил с ног Дэйла. Это запустило цепную реакцию: Андре Доре прыгнул на Трамбле и стал бить того по затылку. Рик ЛаПойнт и Крис Челиос не остались в стороне и вся эта куча мала рухнула рядом со скамейкой «Квебека». Доре и Трамбле поднялись на ноги и продолжили обмениваться ударами. Затем они вновь повалились на лед, а Трамбле оказался сверху. Петер Штястны, стаявший рядом со скамейкой, спокойно снял перчатки, подъехал к этой куче и стал молотить Трамбле по спине. А еще говорят, что европейцы не дерутся! Затем Штястны сменил Дэйл Хантер и продолжил метелить Трамбле. И тут подбежал Марк Хантер и накинулся на брата.
Маларчук: Если вы хорошо знали Хантеров, то понимали, что такое происходит не в первый раз. Хотя для многих это стало шоком: «Смотрите! Два брата дерутся!» Они ведь родились на ферме. Много братьев. Они постоянно дрались. Для них в этом не было чего-то экстраординарного – просто в этот раз это произошло на хоккейной арене на глазах тысяч людей.
Худ: К счастью, когда лайнсмен Боб Ходжес, сумел-таки расцепить Хантеров, эмоции поулеглись.
Карбонно: В такие моменты ты думаешь лишь о том, как защитить себя и своих партнеров. А ведь еще идет речь о победе в матче, победе в серии. Но, думаю, любой из участников признается, что это был перебор. Да, такая ситуация могла произойти, но все вышло за рамки.
После почти часовой задержки судьи смогли успокоить команды. 11 игроков были удалены, а общее штрафное время составило 252 минуты. Но матч нужно было завершить. Казалось, все складывается не в пользу «Монреаля», особенно после того как Мишель Гуле забил на второй минуте третьего периода. Но «Канадиенс» не только не сдались, но и переломили ход встречи, забив пять безответных голов и поставив точку в серии.
Маккигни: По ходу первой смены после возобновления матча Ларри Робинсон поймал Антона Штястны на классический силовой прием. Шикарный. И этот момент задал тон оставшемуся ходу матча.
Робинсон: После этого мы быстро забили. Трибуны завелись, ребята понеслись вперед, мы взяли ход игры под свой контроль.
Маккигни: Стив Шатт не выделялся чем-то в том сезоне, в том плей-офф. Но, казалось, в том матче он обрел второе дыхание. Его не было видно всю серию, а тут он забил дважды. Его карьера уже катилась к закату. По-моему, он играл в четвертом звене. В общем, большую часть времени он сидел на скамейке. Так что он не запомнился ничем в той серии, за исключением последнего матча.
Слегер: Стив Шатт. Черт возьми.
Маккигни: Можно было чувствовать, как инициатива переходит на их сторону. Неистовая поддержка толпы… словно лавина. А мы потеряли ключевых игроков. Наверное, шесть ведущих хоккеистов, в том числе и вратаря. У них не было таких проблем. Мы потеряли Петера Штястны и Дэйла Хантера, наших лучших центров. Понимаете, Гуле забил одну из наших двух шайб, в том сезоне он отличился 50 раз, играя в одной тройке с Дэйлом. Уберите Хантера от него…
Слегер: Мы лишились двух ведущих звеньев. Так что на третий период сил у нас осталось маловато.
Робинсон: Они потеряли своего вожака в лице Петера. К тому же, по-моему, Бержи повел себя несколько эмоционально, так что потерял контроль на скамейке. Хотя его можно понять – арбитры облажались, когда выпустили команды на лед, прежде чем разобрались со штрафами. Я прекрасно понимаю его чувства и эмоции.
Слегер: Мы поплыли. Все.
Карбонно: Помню, как годы спустя, в плей-офф-93, мы вновь уступали в «Нордикс» (0:2), когда шайба угодила в лицо Робу Ремейджу. Мне кажется, у него был перелом, он потерял несколько зубов. Мы думали, что он закончил. Но затем во втором периоде мы увидели лицо с жуткими швами. Все переглянулись, но ничего говорить было не нужно: «Если он смог преодолеть себя после такого, то и мы можем. Погнали». И мы выиграли ту серию. Такие моменты действительно крайне важны. Я не хочу сказать, что та драка и все произошедшее стали причинами нашего успеха, но… возможно, это склонило чашу весов в нашу сторону. Я не знаю.
Маларчук: Это спорное мнение, но я считаю, что мы проиграли не из-за той драки. Это был честный поединок, в котором обе команды оказались в схожей ситуации. Просто так должно было закончиться, кто-то же должен победить. Если вы спросите их, то, наверное, они скажут: «Конечно, это стало ключевым моментом», - но я в этом не уверен.
Противостояние «Монреаля» и «Квебека» прожило еще десяток лет, но воспоминания о «Бойне на Страстную пятницу» - так нарекли тот день в истории – навсегда стали олицетворять отношения между этими двумя клубами.
Маларчук: Это было одно из последних массовых побоищ в лиге. Наверное, часть меня даже немного гордится, что я в этом поучаствовал.
Карбонно: Я не помню много подобных инцидентов с тех пор. Менталитет стал меняться: противостояние – это хорошо, но давайте оставаться цивилизованными людьми.
Слегер: После этого правила поменяли. Скамейки разместили на одной стороне, а арбитра сначала уводил одну команду, а потом – другую. Раньше бывали случаи, когда команды сталкивались в центральном круге или по дороге в раздевалки. Такое бывало часто. Просто все не выходило за рамки, как в тот вечер.
Робинсон: Люди помнят тот матч из-за побоища, но не все осознают то давление, которое оказывалось на игроков. Думаю, болельщикам была не так важна победа в Кубке Стэнли, как они хотели видеть поражение «Квебека». Это было знатное противостояние.
Маккигни: Та игра лишь разожгла пламя ненависти. Хотя куда уж сильнее?
«Квебек» проиграл тот матч, но команду ждало еще одно интересное событие.
Маккигни: Все в Квебеке следили за той игрой. А в это время в город как раз приехала группа Van Halen, у которой был назначен концерт на следующий день. Так что парни сидели в баре, где, конечно, по все телевизорам транслировали игру. Они не интересовались хоккеем, так что не могли поверить в происходящее: «Боже мой, что там происходит?»
И вот мы последний раз в том сезоне сидим в раздевалке, распивая пиво и закусывая пиццой. Они же готовятся к саундчеку. Они забрали три наших раздевалки из четырех, где разместились группа и персонал. За исключением Дэвида Ли Рота. У него была отдельная комната. У него даже был личный гример – он держался ото всех подальше. Перед саундчеком он стоял в одиночестве на сцене и делал различные па, будто дирижируя всем. Он считал себя группой Van Halen в одном лице. Наверное, слухи о его самолюбии не были преувеличены. Он не желал ни с кем разговаривать. Остальные члены группы были классными парнями.
Алекс Ван Хален сидел с нами в раздевалки и за 15 минут умудрился прикончить 6 банок пива. Эдди зашел и попросил: «Слушайте, парни? Тащите сюда моего брата. Нам еще концерт играть». Но Алекс уже прикончил шесть банок. Я такого раньше никогда не видел. Помните те старые пузатые бутылки? Он осушал их, даже без помощи рук – буль, буль, буль, буль, буль – и все!
В райдере Майкла Энтони было прописано, что он должен постоянно иметь в распоряжении ящик «Джек Дэниэлс». У него даже была гитара в форме бутылки «Джек Дэниэлс». И вот он сидит с нами в раздевалке, делает несколько глотков, а потом выдает: «А, как меня это достало», - и отдает нам бутылки. Классные парни. И они были впечатлены тем, что увидели по телевизору. С таким они раньше не сталкивались. Помню, как они спрашивали: «Как вы это делаете? Зачем? Такое происходит каждый раз?» А мы слушаем их с синяками под глазами. Они считали нас психопатами.
Слегер: Да, там был Van Halen. Это был яркий момент. Но лучше бы мы победили «Монреаль».
Источник: Sportsnet.
«Я знал, что он не выкарабкается». В честь кого учрежден «Билл Мастертон Трофи»
P.S. VK сообщество | Блог «Новый Уровень»