Шамиль ТАРПИЩЕВ: "Мы опережаем весь мир на два года"

''Разговаривать с Шамилем Тарпищевым о теннисе - одно удовольствие. Два года назад, в Париже, на следующий день после великого финала Кубка Дэвиса, плановое парадное интервью незаметно превратилось в исторически-аналитическую беседу. Сейчас, после феерического 2004 года, вроде бы самое время для высоких слов. Но в этом жанре капитан российских теннисных сборных и председатель федерации уже выступал в течение последнего месяца неоднократно. Сменим пластинку.

- Наверное, устали от журналистов за последний месяц?

- Есть немного. От хвалебных речей тоже. Но из тридцати лет, что я работаю в теннисе, 27 приходилось слышать в основном ругань, так что три года похвалы можно и потерпеть.

- У вас теперь сложное реноме - пророка. Пару лет назад вы заявили, что российский женский теннис совершит рывок, во что мало кто верил. Но ведь совершил. Что вы нам теперь напророчите?

- Очень удачным для нас будет 2006 год. Собственно, к этому моменту мы и раньше на взлет рассчитывали. А суперудачи прошлого сезона все-таки были чуть преждевременными. Да и не секрет, что во многом наши девушки добились такого успеха из-за всевозможных проблем соперниц. Обидно немного за ребят, потому что на фоне успеха девочек их выступления были не очень-то и заметны. Но ведь 2004 год был и для них отличным. Четыре игрока в 50 лучших - у нас такого никогда не было. Все четверо сыграли намного лучше, чем год назад, и все, кроме Сафина, добились наивысших в карьере позиций в рейтинге. Да и Сафин совершил рывок. Проблема в том, что очень серьезно подрывает нашу систему отток молодых людей в зарубежные университеты. По 2004 году у меня еще нет данных, в 2003-м 70 человек уехало учиться в американские вузы. Девочек отпускают родители учиться неохотно, а ребят - без проблем. Если бы не этот отток, в мужском теннисе у нас была бы гораздо более благоприятная ситуация.

- Вы говорите 70 человек - это те, кто мог бы заиграть в теннис на высоком уровне. А в Америке они не играют?

- Играют. Но это уже не тот уровень. Вот пример: чемпион Европы 2003 года в своем возрасте, наш молодой игрок с прекрасной теннисной фамилией Беккер, уехал учиться в США и для спорта высших достижений, можно считать, пропал. В Америке ведь в смысле учебы для спортсменов поблажек не делают... Да, есть очень сильный университетский спорт, но теннисисты крайне редко из него пробиваются в элиту. Я знаю два примера: Альберт Саркисян из Армении и Алина Жидкова. В целом же, начиная учиться, молодые люди так втягиваются в этот процесс, что тренироваться по- настоящему не могут.

- А наша система такова, что можно учиться (хотя это скорее стоит называть "якобы учиться") и тренироваться?

- Сейчас уже нет. Как раз поэтому родители ищут варианты за границей.

- Получается, что спортсмены, которые никуда не уезжали, останутся неучами? Теннисисты же всю молодость только играют, по 50 недель в году.

- Все относительно. В теннисе, я вам скажу, за всю историю никто не пропал после карьеры, как это бывало с представителями других видов. Вообще теннис нельзя сравнивать с другими видами: здесь, во-первых, особый тип выживаемости. Когда ты каждый день играешь один на один с соперником и один на один с мячом, когда матчи не лимитированы по времени, а на следующий день - опять играть, ты воспитываешь характер. С каждым ударом по мячу ты все четче понимаешь понятия "надо", "должен", "обязан". Во-вторых, теннис - сугубо индивидуальный вид спорта, формирующий сильный эгоцентризм, у которого есть очень важная положительная черта: ты привыкаешь отвечать сам за себя. Судите сами: теннис в Советском Союзе не очень жаловали - боялись, что молодые люди рано начнут зарабатывать, ограничивали количество турниров, выездов. Но что получилось: сейчас все открыто, но из наших талантливых игроков никто не уехал, все играют за Россию. У нас нет внутренних склок, можно считать, что существует коллектив тренеров и коллектив спортсменов. Это коллектив взрослых, ответственных людей. Возвращаясь к теме образования: теннис, с одной стороны, формирует характер, а с другой, делает каждого членом некоего сообщества, которое никому не даст пропасть после карьеры. При этом, как правило, все все равно получают параллельно физкультурное образование.

- К разговору о тренерах, о коллективе. Сейчас девушки приезжают в сборную на Кубок Федерации - каждая со своим иностранным тренером. Неужели тут можно говорить об общности?

- В принципе это благодатная ситуация. Получив базисную основу в России до 14 лет (формирование спортсмена продолжается до 18 лет, но до 16 уже - только общая выносливость, до 18 - психика и параметры внимания, а база складывается к 14 годам), игрок может ехать в любую академию, но он все равно останется продуктом нашей системы. Более того, если мы их не будем, извините, "выпихивать" в эти академии, следующим не останется мест. Все-таки и материально-технической базы и тренеров у нас сейчас не хватает, учитывая спрос на занятия в теннисных школах. Да и соревновательная система, система сборов - пока еще на среднем уровне.

- Выходит, Света Кузнецова, например, уехав в Испанию, освободила кому-то место в питерском юношеском теннисе?

- Примерно так. Нам выгодно, чтобы после 14 лет они тренировались за границей. Так мы весь мир заставляем работать на Россию. Отсюда - преемственность, появление одной плеяды за другой. Смотрите: мы в этом году были единственной страной в Европе, которая имела по всем возрастным группам теннисистов в финальных восьмерках. И у ребят, и у девочек.

- И все-таки на Кубке Федерации, когда с теннисистками приезжали немец, голландец, испанец, ситуация выглядела сложной с точки зрения создания атмосферы.

- Да нет и не было никаких проблем. Абсолютно естественная, рабочая ситуация. Мы ведь все равно знаем, что наши тренеры самые лучшие. И вообще это совсем другое. Наш тренер для игрока - это друг, отец, мать, в общем, один из самых близких людей, а западный тренер - просто советчик, спарринг-партнер, лоцман по турнирам. В период формирования наши тренеры лучшие, а потом как раз лучше иметь тренера-иностранца. Ведь наши просто не в состоянии ездить со своими подопечными по всем турнирам, они же теряют основной смысл - воспитание, формирование молодых игроков. Вспомните, как мы Сафину российского тренера искали!

- А тренер Миши Южного - Борис Собкин?

- Он - скорее исключение.

- Год назад я позволил себе в одном из теннисных журналов порассуждать на тему Южный - Собкин. Я ничего против Бориса Львовича не имею, но полагал и полагаю, что Южный находится на той стадии карьеры, когда ему необходим тот самый советчик, спарринг, лоцман, а не детский тренер. Собкин тогда очень сильно на меня обиделся.

- Я считаю, вы правы. Более того, мы сейчас договорились с Собкиным, с Ларисой Савченко и Андреем Ольховским о том, что они с этого года будут национальными тренерами, возьмут другую группу учеников, чтобы создавать ту преемственность, о которой мы говорили, и реализовывать свой талант. Вообще один тренер - пусть он умней всех других - не может быть одинаково полезен игроку на всех этапах карьеры. К примеру: сегодня игроку нужно поставить удар справа. Не наставником и другом быть, эта необходимость для теннисиста уже в прошлом, а заниматься конкретными прикладными вещами. В свое время я говорил Андрею Чеснокову: "Тебе нужен новый тренер, допустим, тот же Шмидт". - "А как же Татьяна Наумко?" - спрашивал он. - "А ты ее не бросай, - отвечал я. - Продолжай платить как тренеру, поддерживай контакт, если у вас сложились такие прекрасные отношения. Но новый человек может дать новое. И это необходимо".

- Для девушек иностранного тренера найти, оказывается, проще. А Сафину искали долго, Южный до сих пор работает с Собкиным, в свое время долго мыкался Кафельников.

- Главная причина не в теннисистах, а в тренерах. Девочек тренировать проще. Они мягче, у них больше прорех в нервной системе, которые умелый педагог может использовать, и более отходчивые. Парень, если его обидеть, может упереться надолго, что очень мешает тренировочному процессу. С другой стороны, девочек тренировать проще потому, что любой парень для них - спарринг, а для ребят спарринг-партнеров нужно специально искать. И еще: ротация в женской элите гораздо быстрее, чем в мужской. Не заиграла девушка, перестала прогрессировать или получила травму - и очень часто заканчивает карьеру, выходит замуж и так далее. А у мужчин: начал парень играть на приличном уровне и будет играть до 30-32 лет. И состав, допустим, первой сотни меняется гораздо медленнее. Получается, что от возраста в 15-17 лет, когда талантливые теннисисты попадают в профессионалы, для девушки в среднем до попадания в элиту - 3-4 года, а для ребят - 6-7. Понятно, что тренеру хочется быстрее добиваться результатов. Многие даже переквалифицируются, берут вместо ребят девочек. Мы, кстати, сейчас этой ситуацией очень озабочены и специально создаем элитную тренерскую группу для работы с самыми перспективными ребятами, чтобы подтащить наш мужской теннис к уровню развития женского. Если бы государство нашло дополнительно 6 миллионов на программу развития юношеского (именно для ребят) тенниса, мы бы могли рассчитывать на результаты очень быстро. Но этих денег нет. И все равно наша методика на полтора-два года опережает мировую, и, во-первых, все наши успехи закономерны, а во-вторых, они только начинаются. Важно не терять позиций. А опасность есть. Люди же видят, что мы делаем. И людей много: в мире 203 теннисные федерации, сравните, в МОК - 202. Так, в скобках: в Кубке Дэвиса 156 стран играли в 2004 году. Пожалуй, кроме легкой атлетики и футбола, никто не может похвастаться таким всемирным охватом. Так вот: люди не спят, смотрят и учатся. Нам тоже нужно двигаться. Прежде всего создавать систему теннисных центров, которые позволили бы нашу методику использовать гораздо шире, по всей стране.

- В чем же секрет? Что это за великая методика?

- Я вам все сейчас рассказывать не буду, ладно? Но чтобы стало понятно, пожалуйста. Например: такое качество, как быстрота, формируется только между семью и девятью годами, причем не все два года, а примерно в течение 4-5 месяцев в этих возрастных рамках. Что происходит в мире: в теннисе существовал естественный отбор - кто выигрывает соревнования, тот и остается в школах. Играющих много, специально работать с каждым нет смысла. А в Советском Союзе теннис был "камерным" видом спорта, никому не нужным, и мы научились работать, что называется, "по недостаткам". У нас есть те наработки, которые позволяют из возможно талантливых юных теннисистов делать реально талантливых. Сегодня теннис идет по пути сокращения расстояния между игроками на корте. Игрок, следовательно, должен уметь быстрее реагировать и быстрее подходить к мячу. При этом и мяч должен лететь на ту сторону так быстро, чтобы соперник не успевал. Вот доказательство того, что методическое формирование игрока должно начинаться в 7-9 лет. Это только о быстроте. Есть еще выносливость и скоростно-силовая подготовка. Это клавиши, на которые тренеры должны нажимать, формируя игрока. Нажимать точно, разумно и вовремя. Вот и формируется методика. К слову, для меня всегда было загадкой: почему для футболистов два матча в неделю уже много. А теннисисты играют шесть... Ну а результат нашей методики по сравнению с другими теннисными школами в цифрах: в мире в среднем из 100 перспективных игроков профессионалом становится один, а у нас около шести. Не потому, что мы такие умные, а потому, что жизнь заставила заниматься тем, что миру было не нужно.

- Это ведь не только нашему теннису свойственно... Спасибо, Шамиль Анвярович, за очередной урок и за обоснование приятого прогноза, но все же - чуть ближе к сегодняшним событиям - может, рискнете сделать ставку на Australian Open?

- У мужчин Федерер, конечно, главный фаворит. И, на мой взгляд, конкурировать с ним сейчас может только Сафин.

- Всех неприятно удивил его провал на Кубке Хопмана.

- На это не стоит обращать внимания, как и вообще на все первые турниры года перед Австралией. В декабре, я знаю, он очень серьезно тренировался, а результаты должны сказаться именно в Мельбурне. "Физика" не должна раскрываться сразу, тем более, если мы говорим об игроке элиты. Он должен выходить на пик только с третьего-четвертого матча турнира "Большого шлема", иначе до финала можно и не дотерпеть. Так что о форме Сафина говорить рано. А возможности у него великолепные: когда Марат начинает давить соперника, справиться с его игрой никто не в состоянии. И как раз все зависит от того, насколько он готов. В лучшем состоянии Сафин может себе позволять и ошибки: их у него много, и связаны они с желанием играть, стремлением принимать порой нестандартные решения. Когда он не в форме, эти ошибки - проблема, когда в форме, - часть стиля.

- Мы надеемся на Сафина, но еще больше - на женский турнир.

- У женщин изначально ничего непонятно, слишком плотная конкуренция. Хотя, если бы сейчас уже была турнирная сетка, я бы мог попробовать оценить ситуацию. А если в общем... Серена Уильямс, судя по всему, в очень хорошей форме, пожалуй, она будет главной соперницей наших девочек. А из наших "выстрелить" могут все шестеро из первой двадцатки. При этом сложнее других будет Кузнецовой и Шараповой. Они очень молоды, но добились феноменальных успехов в прошлом году, и от них уже - пусть подспудно - требуют самых высоких результатов, чего не было раньше.

- Многих волнует конфликт Мыскина - Шарапова. Вроде бы накануне Настя заявила, что на самом деле проблем нет и она готова играть вместе с Машей в команде Кубка Федерации.

- Я тоже проблем не вижу. Потому хотя бы, что не было реального конфликта между игроками. А отношения между отцом Шараповой и Настей просто раздули. Я говорил с ними со всеми, думаю, ничего серьезного. "Не хочешь общаться с отцом Шараповой - не общайся. А причем тут Маша?" - говорю я Мыскиной. - "А вот она со мной не здоровается..." Я говорю: "Наверное, не заметила. Ерунда". Все в порядке.

- На ваш взгляд, Шарапова сильно изменилась после Уимблдона? В частности, не изменилось ли ее отношение к России?

- Знали бы вы, как она обрадовалась, когда я ей сообщил, что по опросу "Советского спорта" она стала лучшей теннисисткой страны... Она постоянно заявляет, что играет за Россию. После ее заявлений американцы уже закрыли тему, а у нас все не доверяют почему-то. Глупо это. А то, что Маша имеет особую нервную систему - можно по-простому это назвать "сама в себе", - заставляет уверенно говорить: никакая реклама, никакая шумиха ее не изменят, не заразят звездной болезнью. Она заряжена на результат, она умеет абстрагироваться, не обращать внимания на то, что происходит вокруг. Не только на корте, но и в жизни.

- В связи с этим, наверное, логично как можно быстрее попробовать ее в сборной?

- А она будет играть в Италии в первом раунде Кубка Федерации. Во всяком случае, принципиальная договоренность об этом уже есть.

- Вообще это ведь должно быть проблемой - выбирать из теннисисток не просто сильных, но входящих в первую десятку, в первую пятерку даже... Елена Дементьева, например, была обижена в прошлом году.

- Она сама была виновата в той ситуации. Попросила ее освободить от поездки в Аргентину, а уже перед финальными стадиями девочки пришли все вместе и сказали: "Мы хотим сохранить команду на решающие матчи". Команда осталась в неизменном составе. Думаю, если бы я поступил иначе, это было бы ошибкой.

- В этом году выбор сначала?

- Все просто. Одиночные матчи будут играть первые номера по рейтингу, а дальше будем формировать команду, исходя из формы, из соперников, из умения играть в паре.

- Вы с Кубком Федерации куда-нибудь поедете, как это было два года назад после победы в Кубке Дэвиса?

- Конечно. Уже сейчас представители федерации поехали в Саранск и Ульяновск. Мы проехали два года назад 23 города с Кубком Дэвиса, и это был реальный праздник. В том же Саранске семь тысяч пришли на площадь в жуткий мороз, а в Ульяновске люди смотрели повтор нашего матча с французами и аплодировали, как будто все происходило здесь и сейчас. И ведь вся эта радость не ушла в песок. Благодаря Кубку Дэвиса в провинции произошел резкий всплеск: возьмите те же два города - в Саранске уже международный рейтинговый турнир проходит, в Ульяновске был только один корт, а сейчас уже построена теннисная база. И это не просто частные случаи. Это начинает превращаться в систему.