Вакуленко о том, почему не стала судиться с тренером, который подверг ее сексуализированному насилию: «Дело двигалось медленно, и не было сил в этом ковыряться»

Бывшая 32-я ракетка мира отказалась от суда над тренером из-за нехватки сил.

Ранее Юлия Вакуленко рассказала, что с 15 и почти до 18 лет подвергалась сексуализированному насилию со стороны тренера.

– У меня было несколько депрессий. У меня четверо детей, я ими занимаюсь, и теперь понимаю, как важно знать, что такое здоровые отношения, какие должны быть пределы. Когда личность только формируется и происходит насилие, когда начинаются нездоровые отношения, человек просто не понимает, как строить свою жизнь. У тебя начинаются нездоровые отношения, человек, которого ты считаешь авторитетом, говорит тебе, что делать, а ты не можешь ничего ему ответить. Я не могла принять себя, не понимала, кто я. Все, что было связано с теннисом, окрасилось в негативные тона. У меня было ужасное отношение к себе.

Должно быть больше информации о том, что такое здоровые отношения. На работе есть профессиональные границы, но есть моменты, когда их начинают переходить. И дети должны знать, когда это происходит, чтобы уметь сказать «стоп».

– В профессиональном спорте часто возникают такие ситуации?

– Многие знают, видят, но ничего не делают. В WTA есть немало историй, когда тренеры переходят границы. Чем больше будет информации, тем лучше, потому что такие отношения всегда односторонние, нездоровые, и ничего хорошего из этого не выходит. Психологи должны работать со спортсменами не только над их результатами, но и над их психическим состоянием.

– Как тебе удалось справиться с депрессией? Что помогло восстановиться?

– В одиночку я не справилась. В первый раз, когда депрессия накрыла меня, я месяц не вставала с кровати, не выходила на улицу. Пришлось принимать антидепрессанты. Я очень чувствительный человек, не могу постоянно перегружать себя эмоциями. Это был тяжелый удар, и самостоятельно разорвать эти цепи оказалось невероятно сложно.

– Как все это отразилось на твоей карьере?

– Сам спорт мне был интересен, но после того, что произошло, я не могла этого принять. Я не понимала – почему? Почему именно со мной?

Когда я закончила карьеру, я не была расстроена. Для меня это было облегчением. Когда я начала семейную жизнь, наступил позитивный этап.

– Ты не называешь имя тренера. Хотела ли бы ты, чтобы он понес ответственность?

– 17 лет назад я начала судебный процесс в Испании. Это длилось три-четыре года, но потом я переехала, собиралась замуж. Мне нужно было постоянно возвращаться в Испанию, а дело двигалось очень медленно. Я не чувствовала, что у меня есть силы продолжать  в этом ковыряться, и остановила процесс.

– Почему, на твой взгляд, девушкам так сложно говорить об этом открыто?

– Потому что их с детства учат молчать и слушать. Их не учат быть личностями. В спорте у детей часто нет права сказать «я устал», «мне плохо», «я не хочу». Им просто говорят: «Ты должен». Но даже самые сильные чемпионы, такие как Симона Байлс, могут испытывать депрессию, усталость, страх, – поделилась Вакуленко в интервью «Лучшему теннисному подкасту».