Рублев рассказал, готов ли сбрить волосы ради титула в Дохе

Андрей Рублев готов пожертвовать прической ради победы в Дохе.

Россиянин дал интервью ютуб-каналу BB Tennis после выхода в четвертьфинал. 

– Ты сегодня был максимально спокоен. Дыхательные практики работают?

– Я думаю, счет работает (смеется).

– А ты перед матчем что-то дополнительно делаешь, что тебя успокаивает?

– Делаю.

– А что? 

– Не скажу (улыбается).

– Секрет?

– Да. Успокоительные принимаю (смеется).

– Бесят ли тебя выкрики с трибун, когда поддерживают?

– В зависимости от момента и моего состояния. Когда большой корт – пофиг, потому что даже если там что-то слышишь, оно теряется на фоне. Когда ты на маленьком корте, то, по сути, тоже пофиг, потому что в большинстве случаев это перерос. Просто бывают моменты, когда триггерит в прошлое состояние и более стрессово себя чувствуешь. Чувствительнее ко всему относишься, к любым шорохам, любым шумам, когда кто-то кричит под руку или еще что-то. Но таких моментов, слава богу, давно не было.

– Это все дыхательные практики?

– Я не знаю, что это (смеется).

– У тебя часто на пальце или на одежде можно увидеть надпись responsibility («ответственность» с английского – Спортс’’). Какая здесь предыстория? В какие-то определенные моменты она у тебя появляется или всегда с тобой?

– Последние полгода где-то. Снача я писал это так, чтобы мог видеть, старался на запястье – но, оказывается, это такое место, на котором не каждая ручка может написать. Потом, из-за того, что в школе всегда писал шпаргалки на ладошке, понял, что можно где-то на пальце. И там уже любая ручка писала. Но проблема в том, что на запястье еще хоть как-то держалось, а на пальце через два гейма она сразу стиралась.

И потом я смотрел какое-то видео со Стефаном Карри, баскетболистом, где он рассказывал про какие-то свои штучки, которые помогают ему держать внимание. И одна из них – надпись на кроссовке. Он там пишет, чтобы напоминать себе, чтобы его триггерило в правильное настроение. И я понял, что кроссовок действительно хороший вариант. Там не сотрется, легко написать и всегда рядом.

– Помогает?

– Опять же, все в голове. Если ты хочешь, чтобы это работало, помогало – оно будет работать. Если ты не хочешь – можешь себе хоть на лбу написать, ничего не поможет (улыбается).

– Многие, когда собирали идеального теннисиста, сказали, что взяли бы твои волосы. Как ухаживаешь?

– Никак. Нет, ну я стараюсь ухаживать – какими-то качественными кондиционерами, шампунями специальными, которые для моего типа волос. Но как лежат, как причесываюсь – вообще пофиг.

Но, походу, больше не в прическе дело, а в рейтинге. В детстве говорили другое: «Давайте скинемся ему на парикмахера». Когда вошел в десятку: «Ух, какая у него особенная прическа, нестандартная». А до этого: «Побрейте обезьяну» (смеется).

– Готов сбрить их ради победы здесь?

– Да по сути готов. Вообще пофиг на самом деле. Уже пофиг. Раньше, наверное, не готов был бы. Сейчас вообще пофиг, отрастут (улыбается).