Бублик о переходе в Казахстан: «Я ушел за деньгами как наемный работник и в будущем приобрел эмоциональную связь с этими людьми»
Александр Бублик рассказал, как менял спортивное гражданство.
– Ты очень любишь Гатчину, считаешь себя русским человеком, но при этом у тебя нет российского паспорта.
– Так сложились обстоятельства.
– В 19 лет ты сменил гражданство и теперь выступаешь за сборную Казахстана.
– Да. Полноценная история, но очень короткая. Я играл за сборную России только по юниорам, у меня был флаг России. Я играл на «Челленджере» в Москве, стоял около топ-500. Мне тогда любезно предоставили wild card. Я выиграл первый матч, потом обыграл Раду Албота. Он тогда стоял, может, не в топ-50, но где-то рядом. После матча я пошел на первый допинг-контроль, первое интервью… Я отправился смотреть Мишу Кукушкина и встретил его бокс, там сидела его [бывшая] супруга Настя. И мне она говорит: «Как у тебя с финансированием?» Я говорю: «Слушай, да особо никак. Помогают как-то, какие-то деньги выделяются». Но это не те деньги, не в тех масштабах, а я говорю про сотни тысяч долларов, которые нужны. А выделялось мне меньше. Она говорит: «А хотел бы ты поиграть за Казахстан?» Я говорю: «Слушай, ну, наверное, не знаю, да». Я отыгрываю четвертьфинал, проигрываю, а потом иду и мне звонок: «Здравствуйте, я такой-то такой-то. Мы слышали: вы изъявили желание…», говорю: «Да, мне было бы интересно», и начался переговорный процесс. Мы договорились быстро, четко, организованно: контракт, документы, флаг.
Мне не хватало масштабов. Я понимал, сколько стоит год теннисиста – 150-250 тысяч долларов в год. Это минимальные требования.
– А сколько поступало?
– Наличных денег мне не поступало. Оплачивали какие-то билеты, там-сям, куда-то на юниорский «Большой шлем», время от времени предоставляли wild card на какой-то турнир.
– То есть у Федерации тенниса России нет денег на всех талантливых ребят, и некоторые из них вынуждены менять гражданство на те страны, у которых эти деньги есть?
– Думаю, у них есть деньги на конкретных спортсменов. У федерации есть деньги на первых лиц в любом спорте.
– Ну смотри, Рыбакина стоит выше всех сейчас, но на нее денег тоже не хватило, не разглядели?
– Вот очень правильно ты сказал – не разглядели. А Казахстан разглядел, и они это делают не в первый раз. Понятно, что Лена – это первый пример такого колоссального успеха. Я не чемпион «Большого шлема»… Я достаточно успешный и известный теннисист, а Лена – награда за все то, что Казахстан сделал для всех нас, и им это вернулось вот таким образом. Это ее не последний «Шлем».
– Почему суперталантливые ребята меняют гражданство, из-за отсутствия на них денег? На них нет финансов в России.
– Не разглядели, не нужны. Деньги нужны всем в равной степени, каждому игроку: что Саше Бублику, что Андрею Рублеву, что, допустим, Васе Пупкину. Значит, скауты сборной не увидели. А Казахстан увидел.
– Сейчас многие спортсмены по спортивным причинам также меняют гражданство, и их называют предателями. В твоем случае такое было?
– Нет, не называли. Предатель – это понятие политическое. Такое время. Сейчас все эти слова и тезисы активно используются в нашем лексиконе. Такое время, к сожалению.
– Что изменилось с того времени? То есть это все те же люди, которые ради Олимпийских игр поменяли гражданство.
– Я не менял гражданство ради Олимпийских игр. Это принципиально разные вещи. Для меня не было бы концом карьеры, если бы я не ушел. Я ушел за деньгами как наемный работник, который в будущем приобрел эмоциональную связь с этими людьми. Сейчас у меня гораздо глубже отношения с федерацией, болельщиками. Я чувствую себя на корте в Астане так же прекрасно, как на стадионе в Петербурге, хотя там сидят другие люди. В Питере я знаю половину первых рядов, любителей тенниса, а в Астане нет такого, я все еще строю. Но та стройка, если так можно сказать, для меня также важна, как и здесь. Я рад, что у меня появился второй теннисный дом, – сказал Бублик в интервью Вите Кравченко.
