Николай Прохоркин: «Питер – тяжелый город, он съедает людей. Речь о дождях, депрессивности, унылых цветах домов. Когда в 16 часов зимой садится солнце, это очень давит на голову»

Николай Прохоркин высказался о своем обмене из СКА.

– Когда вас перевели после первого периода двухсторонки СКА в Новогорске из первого звена в пятое...

– Да, я уже сразу все понял, что это мой последний день на «Титанике».

– Как тогда объяснили это решение?

– Предельно просто. Зашел к тренерскому штабу, и мне сказали: «Поможем тебе с обменом. Спасибо за работу». Мы все взрослые люди. Ругаться и обижаться на кого-то нет смысла.

Понимал, что в СКА очень много народу пришло, а у меня очень тяжелый контракт, который не входит в потолок. Наверное, был готов к такому повороту. Когда меня поменяли во время двухсторонки, уже все понял и смирился. Шоком это точно не стало.

– Не было ощущения, что ваш трехлетний контракт со СКА – это утопия? Ни у кого нет уверенности, что тот же Толчинский отыграет пять лет в Санкт-Петербурге.

– Дай бог, чтобы у Сереги все наладилось. У него все тяжело начиналось, потому что Питер – тяжелый город. Когда ты приезжаешь туда первый раз – он съедает людей. Хочется, чтобы он отыграл полностью этот пятилетний контракт, который точно заслужил. 

А так я ехал в СКА на три года с хорошими мыслями, эмоциями и планами. Тем более что мы купили дом, дети отдыхают там каждый год. Плюс играл уже там до этого – все знал в городе. Но меня подкосили травмы. Получилось так, как получилось. Ничего в этом плохого нет.

– В Санкт-Петербурге съедает сам город или клуб?

– Нет-нет, сам город. Хоккей мы здесь даже не берем. Речь о погоде, слякоти, дождях, депрессивности, унылых цветах домов.

Летом в солнечный день Питер – шикарный город! Но вот эта регулярная унылость тебя съедает. Когда у тебя в 16 часов зимой садится солнце, это очень давит тебе на голову, – сказал нападающий «Сибири» Николай Прохоркин.