Сергей Устюгов: «Сорин у Крамера долгое время был помощником. Расценивать помощников как самостоятельных специалистов для меня сложновато»
Сергей Устюгов рассказал о тренировках на самоподготовке и объяснил уход из группы Егора Сорина.
— Я же четко понимаю, что моя работа нужна прежде всего мне самому. Например, я могу выйти на тренировку не в девять часов утра, а в 11. Точно так же по собственному графику решаю, когда пообедать, когда отдохнуть. Не приходится ни под кого подстраиваться.
Когда летом мы начинали работать с Егором Сориным в Малиновке, меня больше всего раздражали вопросы типа «Что ты выходишь так поздно?». Но в чем был смысл торопиться? Особенно когда у Егора тренировка по плану занимает два часа, а у меня — час. Закончить раньше и сидеть лишний час, ждать, когда обед будет? Не видел в этом смысла, если честно.
— На самом деле этот момент удивил меня больше всего. Уж с кем с кем, но не найти общий язык с Сориным, рядом с которым вы провели столько времени, тренируясь у Маркуса Крамера, надо было постараться.
— Дело в том, что Егор у Маркуса долгое время был помощником. Расценивать помощников как самостоятельных специалистов, которые начинают управлять процессом от и до, для меня, честно говоря, сложновато. Возможно, проблема наших взаимоотношений заключалась как раз в том, что мы с самого начала не обговорили все эти моменты.
— Ваше последующее тренировочное рвение было продиктовано желанием доказать Сорину, что он был не совсем прав, пытаясь подстроить вас под общий режим?
— Я не обижался на Егора, но определенное негодование внутри присутствовало. Особенно в первый месяц самостоятельной работы. Меня мало кто понимал, когда я принял решение уйти и работать самостоятельно. Многие пытались отговаривать.
Помню, позвонил Женя Дементьев, и в какой-то момент нашего разговора я ему сказал: «Если ты сейчас, в течение ближайших десяти минут, не прекратишь меня уговаривать оставить все как есть, наши отношения могут сильно подпортиться».
В итоге мы проговорили час, и для себя я понял, что все сделал правильно, – сказал Устюгов.