Олег Романцев: «Ошибся, пригласив Шалимова, Кирьякова и Добровольского на ЧЕ-1996»

— А как вы, если не секрет, вообще определяли состав?

— Я в своей практике привык советоваться по этому поводу с игроками. Конечно, их мнение не всегда было для меня определяющим, но игнорировать его совсем я себе никогда не позволял. Ну, такая, например, ситуация. В сборной два практически равных вратаря. Но если я просмотрю двадцать две анкеты, и одна фамилия в них будет упомянута 19 раз, а вторая три, то я однозначно отдам предпочтение тому, с кем удобнее играть большинству команды. И в Англии я рассчитывал на поддержку игроков. Но неожиданно Канчельскис от имени команды заявил мне, что якобы «ребята боятся кого-либо обидеть, и поэтому заполнять анкеты перед играми не будут». Оказывается, в каких-то моментах у меня была на редкость сплоченная команда…

— Но о ком-то, оставленном дома, задним числом жалеете?

— Нет, не думаю, что в сложившейся ситуации один или два новых игрока могли бы все повернуть в другую сторону. Шалимов, Кирьяков и их единомышленники наверняка подмяли бы любых новых футболистов под себя. Ведь они думали совсем о другом. Узнали, например, что у руководства РФС имелась некоторая спонсорская сумма, и вновь начали просить, а затем и требовать выплатить ее за выход сборной в финальный турнир — вспомнили, видно, о налоговых вычетах. Точнее, не забывали о них никогда…

— Приглашение Добровольского — ваша ошибка?

— Скорее всего, да.

— Тогда зайдем с другого конца. Кого бы вы, если б можно было вернуть время назад, ни за что не взяли бы в свою команду?

— Ни сам не возьму, а преемникам своим порекомендую на пушечный выстрел не подпускать к сборной Шалимова — главного идеолога путчей, и Кирьякова. Эти люди предадут кого угодно. Когда немцы забили нам гол, и потребовалось перестроить всю схему игры, я сказал сидящему рядом со мной Кирьякову: «Ну, давай, Серега!» А он в ответ: «Я что, неразмятый, что ли, пойду?» И так демонстративно медленно стал бутсы шнуровать, что я попросил его уже не усердствовать.