12 мин.

Поменялся в лице

235
5

К 23 годам защитник «Ак Барса» Алексей Емелин зарекомендовал себя главным плохим парнем российского хоккея: в 17 лет он достал всю высшую лигу, в 20 избежал уголовного дела, а весной 2009-го так неудачно подрался, что лицевую кость ему пришлось укреп­лять титановыми пластинами.

За решеткой

Алексея Емелина в КХЛ не любят, как Дэнниса Родмана не любили в НБА, как Яркко Рууту не любят в НХЛ. Это такое амплуа — быть ненавидимым. И если б кто-нибудь из соперников, условный Петя Толерантов, сказал бы про Емелина прессе: «Послушайте, ну чего вы на него взъелись? Оставьте парня в покое. Это нормальный игрок, никаких проблем с ним нет», — Алексей воспринял бы это как упрек в непрофессионализме и при следующей встрече на льду сделал бы так, чтобы Петя после матча первым завопил: «Караул!» Потому что работа у Алексея — как раз доставлять проблемы и выводить из себя. Получается это у него настолько хорошо, что когда полгода назад ему в драке сломали лицевую кость, вдогонку вместо сочувствий прозвучало: «Мало. Надо было еще зубы выбить». Это единственный хоккеист с российским паспортом, способный вызывать такие эмоции. Даже странно себе представить, что когда-то он играл по-другому.

— Странно это для вас или нет, но я не всегда так играл, — говорит Алексей. — До 17 лет был обычным молодым хоккеистом, мечтал играть в основе «Лады», но тогда было еще рано. И тут меня отправили в Самару — поиграть в высшей лиге, окрепнуть. Менеджеры из Тольятти напутствовали: «Ты молодой, должен быть агрессивным, жестким, дерзким». Для меня эти слова стали установкой.

Тут мы, конечно, натыкаемся на вопрос: когда 17-летний мальчик раз за разом агрессивно, жестко и дерзко вколачивает в борт мужиков, часть которых старше его вдвое, — неужели это проходит без последствий? Да нет, за это, в общем, нещадно бьют, не глядя на возраст. Только Емелина угроза быть битым смущала мало. Генменеджер той «Лады» Леонид Вайсфельд говорит, что сильно удивился преображению Алексея. «Он как давай там всех бить! Я приехал, посмотрел на него: «Леха, — говорю, — продолжай. То, что надо. Только грязь убери». За ним в вышке все головорезы гонялись».

— Много раз пытались разобраться, на бой вызывали, — широко улыбается Алексей. — Ветеранов раздражает, когда молодежь так играет.

Мне в принципе не страшно было — я же играл в зарешеченной юниорской маске и чувствовал себя отлично защищенным. Мне говорили: «Снимай маску, будем драться». Серьезнее всех был настроен Михаил Стрелков из «Витязя».

— Ничего себе. В нем же килограммов 120.

— Вроде того, а во мне было 80, наверное. В матче с «Витязем» я играл как обычно. Михаилу это не понравилось. После игры на рукопожатии моя ладонь утонула — Стрелков крепко-крепко пожал мне руку и сказал: «Ну, готовься к завтра». Тогда в высшей лиге были спаренные встречи, то есть на следующий день снова надо было играть с «Витязем». Тренер испугался за меня, наверное, и просто не поставил на матч, хотя я его об этом не просил. А со Стрелковым мы потом пересеклись в Тольятти, нормально общались. Кто хотел в нашей команде научиться драться — он давал советы, как хватать, как бить. Я в его учениках не был: на тот момент не чувствовал, что мне это нужно.

300 прыжков

Тольяттинская «Лада» — инкубатор, в котором растят злых и сильных хоккеистов. У тренера Петра Воробьева других и не бывает. Емелин уверен, что ему повезло с Воробьевым.

— Петр Ильич никогда и ни в чем не ущемлял молодых — наоборот, во всем доверял. Я ему благодарен. Если бы попал к другому тренеру, не знаю еще, заиграл бы или нет.

— Товарищ видел как-то тренировку «Лады». Рассказывал во-о-от с такими глазами: «Они там взаправду бьются».

— У нас на тренировках был если не полный контакт, то процентов 70 от полного. Никогда в «Ладе» не запрещали играть против кого-то жестко на занятии. И если случалась потасовка, не помню, чтобы Петра Ильича это расстраивало.

— Что, часто на тренировках дрались?

— Бывало. Это могло произойти и на утренней раскатке — за семь-восемь часов до игры.

Хоккеисту команды Петра Воробьева сильнее всего на свете не хочется проигрывать, потому что каждое поражение надо отработать. Проигрыш в одну шайбу — 50 прыжков, за каждую следующий пропущенный гол — еще прыжки. Отчасти в этом и секрет того, почему «Лада» не расклеивается и не бросает играть, каким бы ни был счет.

— У Дмитрия Красоткина, который тоже работал с Воробьевым, был рекорд — 250 прыжков. Дмитрий говорит, что с коленями после этого все маются.

— На моей памяти однажды до 300 дошло. Ну, мы молодые, поэтому полегче переносили все это. А ветеранам Воробьев у нас давал поблажки: вместо прыжков они бегали вверх по лестницам во дворце. За других ничего не буду говорить, но мне все те нагрузки Петра Ильича очень помогли заиграть на уровне.

Нерв

В 2006-м «Лада» играла плей-офф с «Магниткой». Емелин попал в крупный переплет, отправив в больницу защитника Евгения Варламова. Рядом с фамилией Варламов в те дни стояли слова «реанимация» и «нейрохирургия», а с фамилией Емелин соседствовала формулировка «возможность возбуждения уголовного дела».

— Сложно жить, когда из каждой газеты, из каждого приемника несется: «Тольяттинский юнец ударил заслуженного человека и сломал ему шею»?

— Мне тогда умные люди посоветовали: «Не читай пока газеты». Но на душе было погано. Конечно, я не хотел такого. Просто в этом эпизоде получилось как. Кудерметов из «Магнитки» ударил меня, я упал. Судья остановил игру, а в этот момент Варламов по инерции бросил шайбу по нашим воротам, попал в меня — и поехал извиняться. Я вскочил, намереваясь расквитаться с Кудерметовым — и увидел, что на меня надвигается Варламов. Я не знал, что это он бросал в меня шайбой, не знал, что он едет с извинениями, и расценил его движение как агрессию. На автомате ударил первым. Вот и все. Мы с Варламовым в сборной потом встретились, объяснились.

Евгений Варламов ту ситуацию называет несчастным случаем. «Леха очень жесткий, неприятный для нападающих хоккеист. Думаю, ни один форвард не рад, когда оказывается с ним в углу. А тогда я открыл газеты в больнице — и ужаснулся от того, как все раздуто. Мне позвонили из Москвы: «Ставится вопрос о возбуждении уголовного дела». Я сказал — ни в коем случае. Я этого не поддержу. На площадке воюем — да, но не в суде».

Четыре пластины

В 2007 году «Ак Барс» выкупил контракт Емелина у «Лады». В начале 2008-го защитник устроил грандиозную бойню в матче с «Трактором», а в конце не понравился Крису Саймону настолько, что получил клюшкой в лицо. Весной 2009‑го Алексей стал с Казанью первым обладателем Кубка Гагарина, только ни в полуфинале, ни в финале он не играл. Драка в четвертьфинале с омичом Александром Свитовым закончилась для Емелина больницей. Под левым глазом Алексея теперь четыре пластины.

— Я не сразу понял, что все настолько серьезно. Да, крови много было, да, выглядело страшно со стороны. Но я был в сознании, мог сам встать. Только попытался — мне сказали: «Лежи, не двигайся». И как я лежал на льду лицом вниз, так меня и переложили на носилки. А носилки были мягкие, тряпичные, и у меня настолько прогнулась спина, что я боялся — позвоночник не выдержит. Подумал — вот это уж точно будет лишнее.

Алексей рассказывает это с улыбкой даже.

— В раздевалке решил позвонить родным, но голова закружилась, и я потерял сознание. Доктор привел меня в чувство, и уж потом я позвонил жене. Она матчи не смотрит — я боялся, что кто-нибудь позвонит ей и скажет: «Ты видела, что с Лешей случилось?» Поэтому решил сыграть на опережение, но к тому моменту ей уже сообщили. Как смог, успокоил. В Казань меня хотели отправить поездом, но потом решили все же усадить в самолет. Ощущения дикие. Давление при посадке было такое, что у меня глаз вылазил.

— Это фигура речи?

— Да почему — натурально вылазил глаз. Врачи пытались мне прочистить нос, чтобы давление не было настолько сильным. Несмотря на это, я думал — ничего серьезного, просто сломан нос. В таком случае я в следующем матче уже мог бы играть в маске. Но прошел обследования, услышал диагноз и понял, что сезон для меня кончился: оскольчатый перелом лицевой кости. Осколки попали в нос. Во время операции мне сделали разрезы вот здесь, под глазом, и между губой и десной — и через них вытащили осколки. А саму кость укрепили четырьмя пластинами — теперь они у меня на всю жизнь. Кажется, они из титана. Когда прохожу рамку металлодетектора в аэропорту, вроде бы не звеню.

— Где вас застал комментарий авангардовца Игоря Волкова: «Мало. Надо было зубы выбить»?

— В больнице. Мне передали одновременно и эти слова, и извинения за них — Волков через моего напарника Гришу Панина извинился.

— Не боязно было возвращаться на лед?

— Повторная травма, конечно, нежелательна. На одной из первых тренировок после возвращения мне в лицо сильно попала шайба — и я решил перестраховаться: всю предсезонку провел в зарешеченной маске. Но некомфортно чувствовал себя в ней — и в чемпионате полумаску ношу. Хотя супруга говорит, что ей спокойнее, когда я в полной защите играю.

«Ак Барс» в этом сезоне уже встречался с «Авангардом». Емелин со Свитовым после матча молча пожали друг другу руки.

— Зла не держите?

— Ну как сказать, — Алексей всерьез задумался. После паузы обронил: — Нет, я лучше промолчу.

— Драк избегаете теперь?

— Есть какой-то барьер. Можно такой же удар словить — и пластины не выдержат. Но это драки. А на льду я как играл, так и играю.

— Дмитрий Рябыкин из «Авангарда» сказал недавно, что такого, как вы, ничто не изменит.

— И его тоже ничто не изменит. В последней игре вот пытался что-то сделать против меня. Я чеха Клепиша у борта встретил, судья дал мне две минуты, а Рябыкин от синей линии побежал со мной разбираться.

— Ударить хотел?

— Наверное. Но я отошел, он промахнулся, упал, встал, что-то начал еще говорить. Не знаю, я спокойно это воспринял. Я не стремлюсь быть хорошим для соперника, мне это ни к чему.

Пути отхода

— Если у вас отнять хоккей, что вы будете делать?

— Уже пытаюсь что-то планировать. Знаете, чтобы после того, как закончишь, не суетиться, а уже иметь свое дело. Мой отец очень хотел, чтобы я был в спорте. Сам он в юности довольно успешно занимался футболом, но потом сосредоточился на учебе, забросил играть — и, по-моему, всегда жалел об этом. Я решил сочетать. В школе класса до девятого был хорошистом. Сейчас получил диплом Международного института рынка. По специальности я управленец. Но пока как-то не могу себя представить в офисе с 9 до 18 каждый день.

— А в задрафтовавшем вас «Монреале» себя представляете?

— Я думал поехать туда. Мне это интересно.

— Почему не поехали?

— Места в составе там сразу не дадут, это естественно, — я понимаю это и готов к конкуренции. Но мне не дали вариантов отхода: в контракте, который мне предлагали, никак не рассматривалась возможность вернуться в Россию, если не пробьюсь в основу. Но когда-нибудь я обязательно попробую. Хочется себя проверить.

— Есть ощущение, что в КХЛ ваш хоккей не понимают?

— У нас судейство несколько иное, чем за океаном. Приходится больше отходить, отступать, а не играть жестко, в тело. Порой судят на звук: громко упал человек — тебя удалили. Некоторые арбитры просто за мной уже смотрят.

— Вы чаще провоцируете вербально или действием?

— Действием. Могу подтолкнуть, клюшкой зацепить. А словами — тоже бывает. Только там уровень дискуссий такой, что вы ничего не напечатаете. Я знаю, что вообще для хоккея провокации — это грязь. Но просто всегда в игре найдутся люди, которые будут провоцировать.

«Не я, так другой», — слышалось в этом.

— Ваш товарищ по «Ак Барсу» Дмитрий Обу­хов однажды здесь, в Казани, попал в ситуацию, когда пришлось от шестерых отбиваться вентилятором. Потом Обухов вызвонил подмогу. Ваш номер не набирал?

— Нет. Но если б позвонил — я приехал бы.

Журнал PROспорт N 7 (146) 19 апреля – 2 мая 2010

ОБОРОТНИ В ПОГОНЕ

За Кубок Гагарина сражаются ХК МВД и «Ак Барс» – и такого финала в России еще не было. PROспорт противопоставляет кочующего новичка, обернувшегося в плей-офф грозной силой, и завсегдатая медальной дележки – и даже находит, в чем они похожи. 

СЕРДЦЕ ДАНКО

Серб Данко Лазович всего за месяц придал симмет рии зенитовской атаке, став ее левым крылом, и оказался достойным интеллектуальным партнером для Данни. Он ведет за собой в Европу, а темные люди сзади бьют по ногам.

ГРУППА ПРОДЛЕННОГО ДНЯ

Зимняя футбольная ярмарка России и прежде устрашала размахом, а ныне разверзлась и вовсе беспримерно – трансферный период дотянулся до весны. PROспорт маркировал главных действующих лиц торжища-2010.

ВАРИАНТЫ НАПИСАНИЯ

PROспорт готовится к полуфиналам Лиги чемпионов, разбирая редакционную почту и складывая пазл из людей и обстоятельств. Чем крыть козыри Месси? Что за тренер Пюэль? Как Луи ван Гал превратился в персо нажа анекдота?

ПАРИ-МАТЧ

Баскетбольный ЦСКА в восьмой раз подряд будет играть в «Финале четырех», соблюдена и другая традиция – «Пао» после победы проваливает сезон. Странности, радости, и огорчения Евролиги-2009/2010 в обзоре PROспорт.

ДЕЛО ЛЕНИНО

Удивительная история отъездов и возвращений самой неожиданной героини Ванкувера – биатлонистки Елены Хрусталевой, рассказанная ею самой и дополненная ее братом.

СИНИЙ И БОРОДА

23 апреля в Софии стартует матч за шахматную корону между Виши Анандом и Веселином Топаловым. PROспорт рассказывает о компьютерном спруте из Софии, о тонкой душевной организации пока еще чемпиона и о бардаке, от которого все устали.

ЕВГЕНИЙ ЧИГИШЕВ: «В Минске доплачивал за гостиницу из своего кармана»

Чемпион Европы по тяжелой атлетике Евгений Чигишев рассказал PROспорт о заботе федерации, стоимости минских гостиниц и количестве съеденной икры.

ВРЕМЯ ЗАКУПАТЬ КАМНИ

Как PROспорт обнаружил в Подмосковье настоящий чемпионат России по керлингу. Среди настоящих мужчин.

ЗАХУАТ-ПЕРЕХУАТ

PROспорт посетил чемпионат Европы по дзюдо среди ветеранов полиции и армии.

«Никто из бывших спортсменов добровольно в Турцию не поедет»

Мифы о жизни спортсменов по окончании карьеры развеивает экс-форвард «Спартака» и сборной России Владимир Бесчастных.

ЦЕЛИ И СРЕДСТВА

Всеобщая интернетизация создает для российского спорта не только возможности, но и угрозы. Главная — ужесточение конкуренции (колонка Дмитрия Навоши).

logoАк Барс
logoКХЛ
logoАлексей Емелин
logoПетр Воробьев
logoАлександр Свитов