Влив в себя три пинты эля, я, подняв воротник пальто и поплотнее закутавшись в шерстяной шарф, поплелся в метро. Возможно, во время российского межсезонья меня охватывает футбольная апатия, и, кроме ожидания чудесных перипетий в весенних грязевых ваннах стадиона Стрельцова, мало, что способно возбудить во мне неподдельный интерес к игре. К Селхерст Парку меня подгоняло только осознание того, что баланс моей кредитной карты предупредительно уменьшился на 20 фунтов.
Основная масса зрителей тусовалась в подтрибунных помещениях. Все жрали пивас и орали. На игры Динамо они вылезали на трибуны, жрали пивас и орали в несколько раз громче. Тем временем я нашел своего фаворита – коллектив под названием FC Weißenfels. Мало того, что это был на сто процентов лузерский турнир, так парни еще и здесь умудрились занять последнее место. Поболеть за неудачников приехало человек тридцать, они сидели на противоположной трибуне и яростно поддерживали свою команду.
От обилия людей в футболках Барсы лучше не становилось. По мере приближения к набережной попадалось все больше туристов с детьми, которые в обязательном порядке были одеты в сами-знаете-какие майки и, вооружившись мячами, рубились в дыр-дыр на тротуарах и миниатюрных площадях готического квартала. С витрин магазинов подмигивал Фабрегас, в аптеке улыбался более зрелый Хави, в вино-водочном стоял искусственно увеличенный картонный Пуйоль. Весь город заходился в нездоровой футбольной истерии в преддверии исторического кубкового матча с непобедимой Осасуной.
...Команда работяг с окраин Лондона пробивала себе путь наверх, как и положено трудящимся, кулаками. С кровью, выбитыми зубами и поломанными костями – но, как правило, чужими. С этими парнями никто не хотел связываться. Когда они лидировали во Втором дивизионе, вся чопорная футбольная общественность Англии с ужасом ожидала повышения банды в классе. Психи ни с кем и ни с чем не считались... - Дмитрий Пастушок представляет бонусную пятерку самых жестких парней в истории футбола.
В отличие от того же «Парк де Пренс», на который можно вписаться только по билету, вход на «Стад Буэ» открыт для всех желающих – отличительная черта аутсайдерских стадионов. Выползаю на сектор и вскрываю пивас. Особо доставляет высотное по здешним меркам здание, в которое одной стороной упирается газон. Из окон открывается отличный вид на поле - самые козырные места. Рэдстар – крутая команда. Во-первых, она уже 60 лет ни хрена не выигрывала. Во-вторых, она не собирается ничего выигрывать и в дальнейшем. В-третьих, вокруг стадиона (БУЭ) повсюду валяется собачье дерьмо!
В коротком и честном махаче с партнерами по команде мне достались две пары «диадора» – черные, с зелеными полосами по бокам. Они были 42-го размера и с дырками. Дырки я зашил, а вот приспособить такие башмаки на ногу 40-го размера с помощью морозилки было реально затруднительно, типа бытовой задачки с двумя звездочками. Я бегал в них по снегу, зимой, натянув под гетры толстые вязаные носки.
В 1947 году Вудберну впаяли 14-дневную дисквалификацию за драку с игроком Мазервелла, в 1953-м Вилли продолжил скромную арифметическую прогрессию 21-дневным баном за то, что вкатал в грязь нападающего ФК Клайд Билли МакФэйла. Позже в том же году Вудберна удалили с поля за откровенную грубость в игре со Стерлинг Альбионом. Дождавшись следующего года и новой встречи с Альбионом, Вилли вышел на поле с травмированным коленом. И когда один из игроков Стерлинга сфолил на нем, Вудберн аккуратно проломил тому голову.
Свой игровой стиль Томми Смит по прозвищу «Железо Энфилда» оправдывал тем, что всегда предупреждал будущую жертву. «Когда Джимми Гривз появился на Энфилде, я протянул ему лист бумаги. Он спросил, - «Мать твою, Том, что это за херня?». А я ответил – «Посмотри», он развернул, а там было гребаное меню местной больницы. Я сказал, - «Джимми, это то, чем ты будешь питаться ближайшие три дня, если выкинешь на поле какой-нибудь фокус».
Выездная победа Санкт-Паули в Берлине, крутой отстойник Голден Пудель и смрадные дыры в зенитном бункере Гамбурга, носители говяжьего языка в вагоне Deutsche Bahn и город Любек, в котором так же круто, как в Брюгге - Дмитрий Пастушок едет в Германию и залегает на дне Региональлиги Норд.
Техно в манчестерском клубе Sankeys, пабы-коротышки и тру-футбол с юго-восточных окраин Лондона. Дмитрий Пастушок дает романтичного бродягу в стиле носатого еврея из «Полночи в Париже» Вуди Аллена и, прихватив свою подругу, под непрекращающимся дождем исследует смрадные дыры.
