Глава шестая. Холодный разум и горячее сердце. Часть первая

В начале сезона 2004 я и думать не мог, чтобы поехать на Олимпиаду в Грецию, даже несмотря на то, что соревнования проходили на родине Олимпийских игр. На кону для меня стояло нечто большее. Мне предстояло защитить титул в беге на 200 метров на Молодежном чемпионате мира в Италии.

Это требовало усердной работы. С октября по февраль тренировки были очень интенсивными и я наматывал новые и новые круги, день за днем, неделя за неделей. Конечно, я был достаточно силен и вынослив, но работа причиняла мне настоящую боль, особенно в области позвоночника. Иногда казалось, что кто-то воткнул мне вилку в спину, а подколенные сухожилия засосали сквозь зубы, словно спагетти.

Еще одной проблемой была моя скорость в начале забега, что очень важно в коротких дистанциях. Я хотел срываться со старта как пуля, но для этого нужно было набрать форму, а мои тренировки были направлены на работу над общей физической готовностью, а не над скоростью. Когда пришло время первых в сезоне забегов, я еще не был готов на 100% и это был большой риск, потому что мое тело не было приспособлено к резкому набору скорости.

Тем не менее, в апреле на играх CRAFTIA я смог удивить всех и победить с юношеским рекордом – 19,93 сек. Вот это да! Взглянув на таймер, я понял, что это просто сумасшедшее время! Все поняли. Я снял 0,14 секунды с прошлого рекорда. Когда я финишировал все были потрясены: мама, папа, мистер Пирт, и, конечно, мой тренер Колман. Теперь они могли ворчать на меня чуть меньше. Мне сказали, что я напрасно переживал по поводу тренировочной программы, она была эффективной.

Но я был встревожен. Я прекрасно знал свое тело и я не представлял, что могу показать такой результат без специальных спринтерских занятий. Это было действительно потрясающее время. Мало кто смог пробежать так быстро в том году, даже среди взрослых спортсменов, а мне было всего семнадцать. Говоря откровенно, я не думал, что тренировки сильно помогли мне. Думаю я смог побить рекорд благодаря таланту.

Это может звучать вдохновляюще для многих спортсменов, но я не был счастлив следующие несколько дней. Я знал – с моей тренировочной программой что-то не так, ведь я чувствовал боль. Но жаловаться было не кому. Когда я стонал, мистер Пирт говорил мне, что с такими нагрузками живут все большие спортсмены.

«Результаты соревнований показали, что план тренировок правильный» – говорил он мне – «Все работает!»

Меня это не убеждало.

Конечно, через пару недель я получил травму. Я очень хорошо помню тот день, потому что перед тренировкой увидел, как один ребенок упал, закричав и схватившись за ногу во время работы на тренировочном треке. Тогда я подумал – «Неужели люди получают травмы на тренировках». Через десять минут это случилось со мной. Я точно также упал и схватился за ногу. Я порвал подколенное сухожилие во время быстрого круга, и черт возьми, это было очень неприятно. Мышцы скрутило и я почувствовал острую боль в области бедра и колена.

Меня била дрожь, я не мог встать и когда подоспела помощь меня охватила ярость. Я злился на эти дурацкие тренировки и на мистера Пирта, который постоянно говорил, что я должен терпеть боль, злился на всех, кто не прислушался к моему мнению. Придя домой, я сразу позвонил родителям. Они были очень расстроены и отец даже попытался извиниться, но я был слишком зол, чтобы мне было до этого дело.

«Не хочу слышать, что тебе жаль! Я говорил, что с тренировками что-то не так!»

Защита титула на Чемпионате мира попала под угрозу. Вся работа пошла на смарку. Теперь нужно было отдыхать и восстанавливаться и это была не очень эффективная работа. Мне приходилось укреплять мышцы различными упражнениями и при этом внимательно следить, чтобы подколенные сухожилия снова не пострадали. На реабилитацию ушло несколько месяцев. Внутренний голос постоянно напоминал мне, что я серьезно отстал от графика подготовки. Я стал очень ворчливым. Иногда я боялся, что уже никогда не верну свою прежнюю форму.

Ни в одном спортивном учебном пособии не говорилось о травмах на легкоатлетических тренировках. Там писали о восстановлении и о том что разум так же важен, как и тело. Ни строчки о болевом пороге, терпении и внутренней силе. Все это спринтер должен был почувствовать на собственной шкуре, понимание приходит с опытом. И мой случай рассказал мне очень многое. В периоды физического перенапряжения во мне зарождались сомнения. Травмы, даже просто боль в мышцах, каждый раз задавали вопросы: «Эй, Болт, ты уверен, что твое тело такое выдержит?» или «Ты соберешься выжить после того как сорвался со старта так быстро?»

Успех на прошлогоднем Чемпионате мира придал мне большую уверенность. Я стал чувствовать себя непобедимым. Было ощущение, что я выиграю любой забег, который захочу. Никто не мог запугать меня на стартовой линии. Но все это работало только если я был готов на 100%. Травмы смыла всю уверенность и, восстановившись и снова начав бегать, я был полон сомнений.

Я пытался сконцентрироваться на том, чтобы вернуть былую форму. Я работал через боль и страдания, но самое плохое было впереди. Тренер сказал, чтобы я и думать забыл о Чемпионате мира. Он считал, что я не успею подготовиться. Весь год я мечтал о том, как поеду в Италию, чтобы защитить титул, это была огромная мотивация для меня. Та победа в Кингстоне была потрясающим опытом и я хотел ощутить все это снова, тем более результат на играх CRAFTIA показал, что на данный момент я быстрейший бегун сезона. Но это было не первое мое большое разочарование в легкой атлетике.

За год до этого я был готов побеждать уже на взрослых соревнованиях. В 16 лет я мог на равных конкурировать с профессиональными спортсменами. И тогда я подумал «Знаете что? Я могу испытать себя на самом высоком уровне». Мне выпал шанс принять участие во взрослом Чемпионате мира, проводившимся во Франции.

Я не был глуп и не ожидал, что легко выиграю. Но я считал, что выступив на своем уровне смогу пробиться в финал. Но незадолго до Чемпионата мира я заболел коньюктивитом. На Ямайке эта болезнь называется «розовый глаз». Мне пришлось прервать подготовку и ассоциация решила, что я недостаточно опытен, чтобы соревноваться неподготовленным. Хотя меня и взяли в Париж, в забегах я не участвовал. Я был опустошен.

Пропуск Молодежного чемпионата был плох для меня еще и тем, что я хотел встретиться с парнем по имени Эндрю Хоу – итальянским спринтером. Позже он перешел в прыжки в длину и смог выиграть золото на чемпионате Европы 2006 года. Этот парень говорил, что собирается отобрать мой титул у себя на родине, он неуважительно отзывался обо мне и я мечтал победить его, чтобы заставить замолчать. И я бы сделал это даже будучи не до конца готовым.

Но черт! Травма подколенного сухожилия завершила наше персональное соревнование. После соревнований я посмотрел результаты в газете и настроение мое совсем испортилось. Хоу выиграл дистанцию 200 метров показав результат лишь 20,28 сек. Это был его личный рекорд, который он не смог улучшить до конца карьеры. Я мог бы показать такое время, только встав с постели.

«Хотел бы я, чтобы Усэйн был здесь» – говорил он – «Я действительно победил бы его...»

«О Боже!» – подумал я, когда прочитал цитату – «Ты показал время 20,28 и еще что-то говоришь?»

На самом деле, это было его обычное поведение. Несколькими годами позже, уже перейдя на прыжки в длину, на Чемпионате мира он боролся за золото с Ирвином Саладино из Панамы, который потом стал первым панамским Олимпийским чемпионом. Все знали, что Саладино был фаворитом, но Хоу прыгал финальную попытку первым. Он смог выйти на первое место, показав национальный рекорд. И тогда в нем снова проснулся ребенок. Он безумно кричал и праздновал, сорвал футболку и бил себя кулаком в грудь.

Я смотрел на это и думал – «Серьезно? Парень, что с тобой не так? Успокойся».

А пока Хоу сходил с ума, Саладино вышел на свою попытку и перебил результат лидера на 10 сантиметров. Толпа взорвалась, но Саладино был спокоен. Он не праздновал и не прыгал как сумасшедший. Он просто отряхнул кроссовки от песка и пошел прочь.

«Расслабся. Я победил» – сказал он Хоу.

Это было лучшее, что я когда-либо видел на соревнованиях. И мне было очень досадно, что я не смог сделать с Эндрю Хоу нечто похожее.