Откровения главного Маршалла «РСМ». Беседа на «Олимпе»
На ушедшей неделе в футбольном клубе «Ростов» произошло событие, которое тянет на звание исторического. Пресс-аташе клуба Максим Пономарев, проработавший на разных должностях в команде 11 лет, покидает желто-синюю семью. В блоге «Записки двойного котэ» - вторая часть эксклюзивного интервью человека-эпохи.
Более 40 минут проговорив у ДК «Ростсельмаш», мы затем переместились на поле стадиона «Олимп-2», где проходило немалое количество матчей, к которым непосредственное отношение имел наш герой.
- В какой момент, как считаешь, в клубе была самая классная атмосфера?
- В 2008 в Первой лиге, было много классных людей, руководил тогда клубом Леонид Ковалев. На моей памяти таких людей больше не было никогда. Он раньше трудился пресс-аташе губернатора и что касается моей части, то рассказал мне очень много интересного. И, кстати, он одним из первых позвонил мне, когда узнал, что я покидаю клуб и поддержал в ту минуту. Ну и еще в 2010 году у нас была очень здоровская банда!
- За твое десятилетие еще сменилось и табло.
- Это целая эпопея была. Помнишь тот ролик под “Aerosmith”, когда убирали старое? (смеется). Нам привезли его сюда в Ростов, но никакого софта и программ к нему не было. Есть формально одна программка, которая воспроизводит все то, что показывается на экране компьютера. Но вот все замены и прочее - создавалось с нуля.
- Какова высшая точка радости от своей работы и были ли у тебя такие моменты, когда ты хотел все бросить и уйти из клуба?
- Было очень много матчей на этом стадионе. 2008-й год, если говорить банально. Тогда мы все работали на максимуме. И никто даже не представляет, в каком режиме мы делали программки. Программка, выйти покурить, еще одна программка, условно говоря. Была рутина, творчества не было какого-то. Мы почти ничего не делали с футболистами, т.к. не было времени, постоянно в полетах и разъездах. Никогда не забуду, писал об этом в ЖЖ, матч с «Зенитом» дома в 2009 году. Мы тогда были на подъеме, обыграли 2:1 ЦСКА на выезде. И вот дома вели 1:0, Погребняк с пенальти сравнял счет. Показалось, что вот сейчас нас додавят или сыграем вничью. Но хотелось очень выиграть. Был ливень страшный потом в тот день, и я помню, ушел в конце игры готовиться к пресс-конференции. И вдруг слышу - стадион взорвался! Я побежал, увидел все это, не увидев самого победного гола. И меня дрожь пробрала. Но таких моментов было много.
- А провал?
- Нет, это не «Алания». Хотя мне было крайне тяжело и сложно все пережить. В 2010 году был какой-то адский позор. Я не был в нем виноват, но я в нем участвовал. Тогда, когда здесь не заиграл гимн. И мы проиграли 0:2 «Томи» с новой командой Протасова, получилось какое-то полумертвое открытие сезона. Сломался звук и я был просто убитый, чувствовал позор, было очень стыдно. У меня всегда есть четкое правило - если есть выбор сделать что-то самому или же кому-то довериться, то я всегда делаю все только сам. Помню, даже шарик лопнул! Вообще, в тот день как-то вообще все пошло насмарку. Протоколы распечатывались плохо, и еще этот шарик! Мы заказали два больших шара. Один был синий, на нем было написано желтым «Ростов», а второй, зеленый, на нем было белым написано «Томь». И мальчики должны были вынести эти шары. И как оказалось, шарик «Ростов» лопнул, зацепившись за какой-то металлический штырь. Я стоял в центре поля и закричал: «Встречайте «Ростов»!». И вдруг вижу, выходит мальчик с шариком «Томь». Сам же думаю: «Где же, блин, шарик «Ростов?». И еще четко в тот момент отрубился звук и начались немые диалоги. Я готов был от стыда сквозь землю провалиться.
- В мае 2011 года ты во время серии послематчевых пенальти стоял возле скамейки запасных вместе с игроками. Каковы были в тот момент твои ощущения?
- Это было крушение всего для меня. Каждый реагировал по-разному. Это был конец, провал пятидесятилетия, на мой взгляд. Провал даже не в серии пенальти. Мы должны были побеждать эту «Аланию», забивать ей 2 или 3 гола. Но после игры мне больше всего было жаль Олега Протасова. Я час вообще не мог говорить после той встречи и уже потом вышел и стоял в центре поля в одиночестве.
- Один за самых колоритных персонажей, за время твоего пребывания в клубе - северокореец Хонг. Почему же он обленился после фееричного 2008 года?
- Да он какой-то странный парень был. Однажды Хонгу привезли какую-то посылку, сказав, что это надо передать ему. Она открытая была уже - оказалось, что северокорейская лапша, аналог «Доширака». Он был довольный и счастливый. Мне кажется, что первый год он был с сопровождающим, потому хорошо играл. В 2009 году «товарищ» уехал и все. Нужен, видимо, был контроль пожестче. Но, я считаю, что Хонг все-таки талантливый парень. Он забил супергол ЦСКА в «Лужниках». Не знаю даже где и как он сейчас.
- А какой гол, на твоей памяти, можешь назвать лучшим?
- Помню все голы и результаты, такая вот странная память. Гол Салаты в ворота нальчикского «Спартака» - крутой! По эмоциям же - гол Вани Живановича в ворота «Камаза» в домашней игре 2008 года. Было невероятно Я помню, что после этого меня отругал гендиректор Леонид Ковалев. На что я ему потом сказал: «Я не интроверт и не могу держать свои эмоции в себе». Гол Смольникова тоже был красив и хорош. Помню даже как Артурас Фоменко «Торпедо» забил, мы выиграли 5:2. Сложно выделить один гол, но вот мяч Живановича для меня выделяется в ряду остальных.
- Ты чаще всего вел онлайны на офсайте «РСМ». Опиши свои ощущения после матча 2010 года, когда обыграли «Локомотив» 1:0!?
- Я не вел онлайн тогда, а фотографировал. Вел его Тимур Иванов. Но та победа была очень важной. Не думал, что что-то будет в той игре. Мы едем в гости к «Локомотиву» и как можем выиграть у него, если еще никогда не побеждали? Ни разу. Но после матча были нереальные эмоции. Я помню, как скакал после матча, пнул бутылку с водой. Помню, смеялся, на табло написали «вЕликаев», а не «Валикаев». Была хорошая игра, испортили день железнодорожника, огорчив соперника. Пару часов может и было даже ощущение историчности успеха.
- Ребята, команда, звонили после того как узнали про твой уход с клуба?
- Конечно же, звонят. Первым позвонил Роман Адамов. Он - достойный человек, считаю, настоящий мужик. Поддержал меня. Стипе позвонил, с которым были на связи все Евро. Леба, с которым мы очень близкие друзья, с которым общаемся даже после ухода. Удивлены все были. Мне было приятно, что звонили и прошлые руководители звонили - Ковалев, Белоус. Приятно было, когда и журналисты звонили - «чувак, все было отлично!». Я - не сахар, никогда не хотел быть кому-то хорошим. Да, может быть где-то я и жестил. Ситуация, в целом, такова, журналисты-профессионалы в Ростове те же самые, что и в те времена, когда я пришел сюда. Юра Соколов, Ролик Льянов, Игорь Волков, Юра Плохотниченко, Витя Шпитальник, Макс Кадаев - это все крутые профи. Они все очень достойные журналисты, с которыми никогда не было проблем. Приношу извинения, если кого-то обидел.
- У тебя было много поездок. Сувениры с выездов привозишь?
- Магнитики не собираю, но я начал составлять коллекцию тарелок с названиями городов. У меня есть некоторые экземпляры, например, Малави, которую привез Исо Каньенда. Деревянная шутка, я ее немного побаивался, мало ли чего у них там в Африке (смеется).
- Столбиком не считал, сколько налетал в Первой лиге?
- Я пытался. Есть такой сервис в сети, где можно это вычислить это. Я летаю с командой с 2004 года. В Первой лиге - по-любому вокруг света облетел!
- Самый страшный перелет какой был для тебя?
- Ярославль. Это очень грустная история. Мы были в этот день на кладбище у парней из «Локо». Ощущение в Туношне очень гнетущее – все-таки столько жизней там осталось. Мы взлетели, а потом самолет резко провалился вниз - жутко перепугался. Была еще одна «жесть» - летали в 2009 году в Томск. Мы вылетали ночью. Я заснул в самолете, чувствую, снижаемся. Смотрю на часы - пролетели всего два часа. Думаю, он что, какой-то суперреактивный истребитель? Подлетаем, справа ИКЕА, «Ашан», МЕГА. Думаю, прикольно в Томске все собрано в одной точке, как и у нас! И тут я понимаю, что это Ростов. Сели аварийно, вроде как. Мы брали одного оператора с ДОН-ТР. Он второй раз не сел, сказав: «Извините, я верующий». Когда же ребят позвали, сказав: «Второй самолет готов!», то не было особо много желающих сразу рвануть с места в зале ожидания. Но сели в самолет и нормально долетели.
- Есть те игроки, кто боится летать?
- Серега Виноградов, был такой у нас. Он сейчас играет где-то в Находке, так вот он жутко боится летать. Каждый отвлекается по-разному - в кресло впиваются, смотрят по сторонам, играют в карты, начинают книгу читать. Ну, вот сейчас из молодых есть Магомед Курбанов, который маленько боится летать. Это жизненные реалии.
- 4:0 «Спартаку» в начале сезона 2011/2012 - это тот самый идеальный день, когда все идеально работало?
- Ну да, тогда все было очень неплохо. Старались, хорошее открытие вышло. Я даже Тимуру Иванову, у него потом на следующий день было день рождения, сделал ему в подарок скриншот табло. В оригинальной версии мы не заготовили четвертую строчку. И было - Адамов, Блатняк. Но места под гол Калачева не нашлось. Но для друга я исправил все на «Фотошопе», «дорисовав» гол Тимы Калачева. И у парней была восстановительная тренировка на следующий день, они расписались на этой фотокарточке, я положил ее в рамку и подарил Тимуру Иванову. У него такая штука есть, у меня — нет.
- Самый долгий сезон в истории РСМ, он тебя изменил как личность?
- Может быть, изменила меня та куча вещей, которая произошла за время сезона. Сезон как сезон. Мы сыграли только лишь на две игры больше остальных команд Премьер-Лиги. Это просто цифры - 44 тура. Каждый год меняет меня. Мне кажется, что я становлюсь жестче. И ко многим вещам стараюсь относиться иначе. Есть такое понятие как «профессиональный цинизм», который должен работать. Тут грань такая тонкая. Нужно пропускать все через себя, или работать без души. К примеру, фактически, вот то поражение от «Алании» в мае и меньше, чем через 3 недели я слег из-за стресса и командировок, попав в больницу. Кстати, помню, что даже когда я еще не был в больнице, но подхватил воспаление легких, дико кашлял, состоялось одно из самых классных мероприятий - сыграли в баскетбол против «Атамана». Тогда собралось много людей. Каждый сезон что-то новое привносит.
- Последний вопрос, который волнует всех болельщиков «РСМ» - «Что дальше»?
- Честно говоря, последняя неделя коренным образом поменяла все в моей жизни. Мы с руководством решили, что мне нужно уйти. В данный момент происходит такой уникальный необратимый процесс. Впервые за шесть лет я увидел свою трудовую книжку. Меня удивило больше то количество людей, которые сразу же стали звонить мне и предлагать какие-то варианты работы. Я не ожидал такого. У меня есть очень большое желание быть в журналистике. Но я дам о себе знать, вероятнее всего, скоро. И я надеюсь, чувствую в себе силы, доказать самому себе, что можно начать все с нуля. Здесь у меня было все. Но сейчас мне, наверное, нужно уехать из города. И есть стойкое желание, пробить эту стенку и выйти для самого себя на новый уровень. Не хочу говорить каких-то слов вроде: «Я никогда не вернусь в Ростов!». Я и «Ростсельмаш» - это гораздо более высокие отношения, чем «человек» и «работа». Здесь - вся моя жизнь.
Текст - Евгений Несын, Дина Заплахова.
Фото - Анна Коновалова.
Женя - огромнейший респект за такой материал, просто слов нету
Непонятно только - почему ушёл? В любом случае это печально, мне жаль что Макс больше не в клубе.
Удачи ему!