Уралан-1999. Беги, Сократыч, беги
Побег - бегство из места заключения, из плена, тайный уход.
(Толковый словарь Ожегова)
Я спускался в трюм,
Я беседовал там
С господином - начальником крыс.
Крысы сходят на берег
В ближайшем порту
В надежде спастись.
(«Наутилус помпилиус»)
С началом зимы они убежали на Кипр и почти безвылазно просидели там 3 месяца, лишь изредка наведываясь в Москву. За 90 дней через их компанию прошло несколько десятков человек и лишь к началу весны их численность сократилась до размеров обычной футбольной команды. Так Яковенко создавал свой проект «Уралан по Яковенко v.2.0».
Новичков в команде оказалось более двадцати, но громким именем обладал лишь один из них. Защитник Ахрик Цвейба год назад был основным игроком сборной России, а теперь приехал помогать своему другу Яковенко. Познакомились они в киевском «Динамо», где недолго, но продуктивно поиграли вместе. Цвейба сам позвонил приятелю и предложил свои услуги, а Яковенко от такого роскошного подарка не удержался. Цвейба младше тренера на два года, но внешне выглядит лет на пятнадцать старше. Добрый Ахрик называет наставника не иначе, как «Паша».
Яковенко в «Уралане» тяжело. Перед началом турнира клуб не проходит процедуру аттестации и регистрации игроков. Причиной тому – задолженность по трансферам новичков. Регистрацию переносят на резервный день – последний перед стартом чемпионата, и перспективы команды на участие в турнире вообще несколько затуманиваются.Яковенко напряженно изготавливается к побегу, но деньги находят и элистинцы заявляются на чемпионат. Впрочем, легче от этого не становится – элистинский стадион, как и год назад, опутан строительными лесами и вновь команда играет домашние матчи за пределами Калмыкии. В сезоне-98 домом для «Уралана» стал Волгоград, ныне – Ростов.
Старт чемпионата команда заваливает с просто душераздирающим треском – 5 матчей, 5 поражений, 0 забитых голов. Календарь на старте тяжел – тут и чемпион «Спартак», и вице-чемпион – ЦСКА, но «Уралан» выглядит настолько жалко, что игроки соперников после матча отбрасывают обычную политкорректность. «Да вылетят с такой игрой!», - оценивают они перспективы элистинцев.
Яковенко живет футболом с детства. На протяжении всей жизни он отдавал себя игре, а игра обеспечила его работой, деньгами, положительными эмоциями, известностью. Яковенко - целиком и полностью человек футбола. Футбол для него - абсолютно самодостаточное явление. Ему не нужны посредники между ним и футболом. Он не понимает и не приемлет громких и пустых постулатов типа: «Футбол для болельщиков» и «Своей популярностью футбол обязан СМИ». Искренней и незамутненной ненавистью он ненавидит журналистов, комментаторов, газетных экспертов и прочую, по меткому выражению вождя мирового пролетариата, «интеллигентную шваль». Ему противны эти досужие в своем любопытстве люди, сующие свои носы в светлый мирок его игры. Но не ходить на пресс-конференции нельзя. Хотя уж если очень не хочется, то тогда, конечно, можно не ходить. Или просто делать вид, что ходишь. Рецепты у каждого свои: Романцев платил штрафы, Садырин молчал пуще партизана из отряда Сидора Ковпака.
Пал Саныч до «копипаста» опускаться не намерен. У него своя метода. Пресс-конференция после матча с ЦСКА (само собой, проигранного):
Корреспондент: - Когда команда выйдет из кризиса?
Яковенко: - Будем стараться.
К: - За счет чего возможно это сделать?
Я: - Будем думать.
К: - Будут ли вводится в состав новые игроки?
Я: - Будем пробовать.
К: - Но ведь скамейка запасных в команде небольшая?
Я: - Будем находить возможности.
Развитое журналистское чутьё безошибочно подсказало акуле пера и его коллегам, что продуктивность такого общения приблизительно равна разговору с собственным эхом в гористом ущелье и любопытство газетчиков резко сошло на нет.
Футбол по Яковенко – это нечто среднее между исламским фундаментализмом и кодексом японского камикадзе времен битвы за Окинаву. Это - стертые до задницы ноги в подкатах, экстаз беззаветного самопожертвования и обильный кровавый след, тянущийся за противником. Атакующий хавбек Юрий Аксёнов был одним из лидеров сенсационного «Уралана»-98. Перед началом грядущего сезона он, вероятно, наивно представлял, как будет неудержимо мчаться по полю, разгоняя атаки «Уралана», как геометрически безупречными пасами будет расчерчивать направления элистинских атак, как будут заходиться зрители от его креативных действий. Аксёнов не хотел бегать от штрафной до штрафной, не хотел ходить в подкат каждые две минуты игрового времени. Его тянуло к чужим воротам. Скорее всего, он был романтиком.
Диагноз Яковенко был куда суровее: «Аксёнов – не боец». Не знаю, мог ли заиграть в команде Пал Саныча человек с диагнозом «инвалид-ампутант», но вот человек с диагнозом «не боец» точно не мог. Аксенов и не играл. Есть много примеров футболистов, которые сидят на лавке, но находят мотивацию находиться в команде в своей зарплате. Как назло, прямо со старта в «Уралане» снова пропали деньги и зарплату перестали платить (вот ведь неожиданность-то, а!). Не играть и не получать за это деньги может каждый из нас, а вот профессиональные футболисты так не могут. Если футболист так поступает, значит, он дурак. А Аксёнов, как выяснилось, ни бойцом, ни дураком не был. Хавбек взял и сбежал из команды в поисках лучшей доли. Пример оказался заразительным – отчалил из клуба и пришедший из киевского «Динамо» Шкапенко.
Сначала беглецов в клубе обозвали прогульщиками, потом – от души полили помоями. Однако, скамейка у «Уралана» была действительно куцой, и вскоре ходящий в отсутствие Яковенко (тоже сбежал, но об этом чуть ниже) начальник команды Арнольд Ленденгольц начал пытаться найти беглецов через прессу (к телефону те упорно не подходили). Опубликованные в "Спорт-Экспрессе" интонации Ленденгольца вослед пропавшим звучали уже, как «глупые, вернитесь – мы всё простим!». «Глупые» не вернулись – Шкапенко скоро «всплыл» в московском «Торпедо», а Аксёнов с трудоустройством подзадержался. Это его и сгубило. Элистинцы обратились в ПФЛ с требованием наказать беглецов за дезертирство. У черно-белых тогда в футбольных верхах были могущественные покровители и Шкапенко «отмазали», а вот Аксенову, хоть и освободили его от контрактных обязательств, все-таки впаяли полугодовую «дискву». Остаток сезона он доигрывал в любителях.
На старте сезона в РФС пришла «телега» от грузинских коллег. В ней содержалась жалоба тбилисского «Динамо», которому коварные элистинцы не заплатили за трансфер форварда Ираклия Гемазашвили. Помимо международного скандала, такие деяния вполне могли повлечь санкции в виде лишения очков, которых у Элисты и так было негусто, а вернее, совсем не было. Ситуацию спас сам Гемазашвили – путём своевременнейшего побега из команды. Руководство клуба вздохнуло с облегчением, но на людях попыталось сохранить лицо. Президент клуба Шовгуров: «Этот игрок по уровню мастерства не проходил в состав. Такого и в команде держать жалко».
В пятом туре «Уралан» «дома» в Ростове проигрывает ростовскому «Ростову», э-э-э, пардон, «Ростсельмашу» и прочно обосновывается на последней строчке турнирной таблицы.
Уверенные нули в графах «Набранные очки» и «Забитые голы» после 5 матчей раскаленным клеймом жгли сердце президента «Уралана» Николая Шовгурова. Изначально он был не в восторге от илюмжиновской инициативы вернуть Яковенко, и за недолгое время работы к самостоятельной натуре Пал Саныча прикипеть не успел. Контракты с тренерским штабом и игроками со стороны клуба подписывал сам Папа, и Яковенко самонадеянно полагал, что отстранить его от работы с командой может только Главный по Калмыкии. Надо заметить, здорово ошибался. Перед матчем с «Торпедо» президент прямым текстом сообщил тренеру, что в предстоящей игре тот не будет руководить игроками со скамейки, на что Пал Саныч только усмехнулся. С жаром истивого фанатика Яковенко вцепился в штурвал вошедшего в пике «Уралана» и отцепляться решительно не желал. Утром, перед предматчевой установкой, стало очевидно, что необходимы радикальные меры.
На всем протяжении сложного жизненного пути, проделанного Шовгуровым от сперматозоида до президента футбольного клуба, ему не раз приходилось преодолевать сопротивление куда более ёмких личностей, нежели Яковенко. В этот день президент снова проявил образец высокого искусства оперативного управления. Спозаранку он твердым шагом пришел в гостиничный номер к Яковенко, аккуратно приобняв, усадил наставника в кресло и сообщил, что запирает его в номере до конца матча. На время вынужденного заточения тренеру не возбранялось спать и справлять естественные надобности, но вот покидать пределы отеля или, пуще того, отправляться на стадион решительно запрещалось. За появление в месте проведения матча Шовгуров клятвенно пообещал Яковенко епитимью в виде самоличной физической расправы. Вероятнее всего, описывая последующую в этом случае кару, тёртый во всех местах и смыслах президент активно применял наработки внешнего устрашения, в большом количестве приобретенные им в годы лихого бизнесменства и карьеры борца-вольника, но в итоге нарушить установку президента Яковенко не решился. Так ростовский «кузьмич» лишился редкого счастья наблюдать кровавый кулачный поединок двух первых лиц «Уралана» на стадионе.
После окончания матча, в котором элистинцы набрали первое очко и забили первый гол – 1:1, подтвердив тем самым правильность курса Шовгурова, преисполненный злорадства президент откупорил заключенного тренера. Яковенко на эскалацию конфликта не пошел, а с достоинством римского аристократа проследовал в аэропорт и исчез с футбольных радаров страны вместе с тонущим в Азовском море багряным солнечным диском.
Вообще привычка внезапно растворяться в ночи стала фирменным финтом Яковенко во время его визитов в Россию. Так дважды он покидал «Уралан», эту же тактику в дальнейшем он ещё отработает в другом российском клубе.
Наутро газеты сообщают, что Яковенко в ночь перед игрой перенес сердечный приступ, а в Киев улетел лечиться. Тайна ночного приступа Яковенко так и останется «черным пятном» футбола, похлеще мифического приступа Роналдо перед парижским финалом-98. Отечественный футбол свои скелеты в шкафу хранит бережнее египетских саркофагов. С одной стороны, любые повреждения миокарда влекут за собой строжайший запрет на перемещения посредством самолета без острой необходимости, да и покидал Ростов Яковенко на своих ногах и госпитализирован не был, с другой, версия о ночном сердечном приступе методично поддерживалась и игроками, и официальными лицами и никто ни разу не прокололся. В общем, был ли приступ, не было ли приступа, а если и был, то когда - ночью или после наезда Шовгурова – науке это достоверно не известно.
По факту Яковенко оказывается в Киеве, а «Уралан» оказывается без рулевого. За самоуправство Шовгуров получил серьёзный втык от Илюмжинова – это первая трещинка в отношениях двух президентов. После втыка Шовгуров на время стал шелковисто-салатовым и каждый день как попугай повторял: «Яковенко – наш тренер!». Потом стало ясно, что Пал Саныч в «Уралан» не вернется ни за какие коврижки и Илюмжинов приказал искать нового наставника, а старого уволить. Шовгуров вечером, как полагается, сказал: «Яковенко – наш тренер», а утром получил ЦУ от Папы и сказал: «Яковенко – не наш тренер. Он уволен».
Май месяц девяносто девятого. Яковенко сбежал, Шкапенко сбежал, Аксёнов сбежал, грузин, за которого не то что денег платить, а даже в команде держать жалко, тоже куда-то запропастился.
Тем временем на тренировке отсутствует Ахрик Цвейба. «А что, Цвейба тоже сбежал? А почему?», - обрадованно спрашивают корреспонденты у Ленденгольца. Арнольд Викторович психует на противных журналюг: «Цвейба не сбежал! Он лечится! Он травму получил! С чего вы взяли, что он сбежал?! Что за выдумки?! Он травмированный!»
Ему не верят, руководству «Уралана» уже давно не верят. Эффект пастуха и волков.
Однако, достойнейший и добрейший по отзывам человек Ахрик Сократович Цвейба и вправду никуда не сбежал. Ему как и всем не платят денег, но он продолжает вкалывать на тренировках и отдаваться на поле. Предыдущий сезон он провел в Китае, где тоже целый сезон не платили, но потом всё-таки отдали обещанное. Светлая внутри и седая снаружи голова Цвейбы рассудила, что лучше, когда не платят дома, чем когда не платят в Китае. Он терпеливо ждет. Он не умеет заглядывать в будущее.
Но зерна безразличия уже упали в благодатную калмыцкую степь и пофигизм подсолнечным маслом из разбитой бутылки уже щедро оросил трамвайные пути по которым неумолимо приближается бесславный финал. «Впереди встает холодной стеной арктический лёд» (с). Ахрик, что забыл ты здесь, в уже незримо кренящемся клубе, после отъезда своего приятеля Паши? Твоя славная карьера посланца из советского прошлого, игрока четырех сборных заслуживает куда более гуманного завершения. Беги! Беги вслед за одноклубниками. Это не место для спокойной старости и никогда уж не добыть из чахнущего клуба ни капли футбольной славы. Беги, Сократыч, беги!
Но нет, не слышит Цвейба. Жаль.
Там насколько я помню на горизонте должен будет появиться выдающийся югославский специалист, такого же качества и национальности игроки и 0:9 в матче с московским Локомотивом.
До сих пор считаю, что команда уровня Премьер-лиги для небольшой и небогатой Калмыкии является непосильной ношей (никакие всевышние и всесильные помощь тут не оказывают). Лучше уж в социалку вкладывать, а народ с удовольствием и на Первую лигу ходил бы, если бы там играла хотя бы парочка местных воспитанников.