Пол Мерсон: «Азартные игры — это ужасная зависимость. Твоя карьера проходит мимо тебя»
За несколько минут до того, как Пол Мерсон расскажет сюрреалистическую историю, которая заставляет его плакать о прекрасных, но расколотых воспоминаниях, он пристально смотрит на меня. «Это были 36 лет чистого безумия», — говорит Мерсон, размышляя о болезни азартных игр (прим.пер.: здесь и далее азартные игры следует читать как зависимость от ставок), которое в сочетании с алкоголизмом и кратковременной, но разрушительной зависимостью от кокаина, оставило шрамы на его жизни.
Мерсон выиграл два чемпионских титула и три кубка с «Арсеналом», играя в некий визионерский футбол, который он воссоздал снова в «Астон Вилле». Он сыграл 21 матч за сборную Англии, играл на чемпионате мира 1998 года, и теперь, в возрасте 53 лет, он является очень любимым или зачастую жестоко высмеиваемым членом субботней футбольной группы Sky Sports вместе со своим близким другом Джеффом Стеллингом.
Но, как ясно дает понять Мерсон в своей очаровательно откровенной манере, выше над всем этим стоит его болезнь. Он проиграл более £7 млн. букмекерским компаниям, но, как он подчеркивает, реальная ценность этого не имеет ничего общего с деньгами. «Если бы кто-то жил в моей голове, он бы подумал: "Как ты вообще пережил эти 36 лет?" Люди говорят: "О, ты потерял все эти деньги". Но деньги не имеют значения». Ты терял время. Время просто уходит, и это больше всего на свете разбивает мне сердце.
«Люди спрашивают: "Каково это было, когда ты так много выиграл в «Арсенале» и играл за сборную Англии?" Я не знаю. Все, что я помню — это выигрыш второго дивизиона за "Портсмут". Я не пил, я не слишком много играл в азартные игры, и я как-то втянул это в себя. Я помню одну игру, в которой мы играли на выезде против "Миллуолла" [в марте 2003 года]. "Портсмут" и "Миллуолл" не любят друг друга, и поэтому никого из наших фанатов не пустили на стадион. Я также помню, что у меня было 30 тысяч наличными, которые надо было отдать кому-то после игры».
Даже если это и был один из его менее расточительных периодов, Мерсон все еще был настолько потерян в своем лабиринте азартных игр, что выплата £30 тыс. безнадежных долгов оставалась обычной проблемой. Харри Реднапп, его тренер в «Портсмуте», был ошеломлен. Когда они не смогли запереть выездную раздевалку в Миллуолле, Реднаппу пришлось присматривать за вещами Мерсона. «Харри сказал: "Что там у тебя, Мерси? Часы?" Я ответил: "Нет, у меня тут немного денег". Харри засунул 30 штук в свои большие мешковатые штаны от спортивного костюма».
«Я вышел на поле и провел лучшую игру в своей карьере. Мы вели со счетом 5:0, и я получил овацию от фанатов "Миллуолла" за пять минут до конца. Затем, на парковке, ко мне подходит этот 75-летний чудак: "Я просто хочу сказать, Мерсон, я прихожу на «Ден» уже 60 с лишним лет и никогда не видел того, что видел сегодня. У нас никогда не было стоячих оваций игроку соперника"».
Начиная плакать Мерсон замолкает. Он качает головой. «Это было...» Слова захлебываются в слезах. Он пытается снова. «Это было...» Его губы кривятся, и я извиняюсь. «Нет, не волнуйся», — удается сказать Мерсону.
Похоже, в тот день он играл в прекрасный футбол? «Да, — говорит он, вытирая глаза. — Но зависимость убивает тебя. Должно было быть больше подобных хороших матчей. Сейчас я живу довольно приятной жизнью, но я бы в целом мире не пожелал этого никому. Это ужасная зависимость». Даже твоя футбольная карьера, какой бы замечательной она ни была, проходит мимо тебя.
«У меня остались лишь некоторые воспоминания о по-настоящему хороших временах. Я помню еще одну стоячую овацию, которую я получил на "Мэйн Роуд" с "Виллой" за пять минут до конца матча. Но в то время я уходил с поля, как: "Боже, быстрее бы переодеться, быстрее бы, сука, уйти уже. Я хочу сейчас же сделать ставку — или выпить". Это завладевает твоей жизнью. Это тяжелая и изнуряющая болезнь». Футбол предложил Мерсону убежище. «Единственное время, когда я жил в моменте, — говорит он, — это когда я играл в футбол».
В неприукрашенной и порой душераздирающей новой книге Мерсона, которая также полна чувственности, он описывает, как на поле он видел пространство и ясность. Он сравнивает эту способность с шахматным вундеркиндом, разрабатывающим стратегию на четыре или пять ходов вперед. Но в реальной жизни он мало что видел, кроме размытого хаоса. Он предполагает, что его мозг «устроен иначе. Это помогало мне на поле. Спросите парней в "Арсенале" или где бы я ни играл. Это выводило их из себя. Они жаловались, что я всегда стремился к красоте на мяче. Это было похоже на мои азартные игры, мое пьянство, мое употребление наркотиков. Это было рискованно. Я не видел страха. Я мог это сделать и продолжал это делать».
«Люди говорят о том, что на футбольном поле надо быть храбрыми. Быть храбрым и умным для меня — это получить мяч, поднять голову и попытаться вскрыть игру. Гленн Ходдл всегда говорил: "Узри полную картину". Некоторые игроки обладают какими угодно навыками, но не могут видеть эту картину. А я мог. Я не говорю, что я всегда ее видел. У меня было несколько шокирующих игр. Но в футболе я был намного лучше, чем в жизни».
Его уверенность в том, что он «устроен иначе», вновь проявилась. «Они хотят, чтобы я сейчас встретился с кем-нибудь, чтобы мне поставили диагноз СДВГ. Мне 53. Это ведь можно было пресечь раньше в самом зародыше, не так ли? Так что это пугает и расстраивает меня».
Мерсон подчеркивает, что его расстройство, связанное с азартными играми, на сегодняшний день является худшим из трех пристрастий, которые прорастали в нем на протяжении почти четырех десятилетий его жизни. Ему было всего 16 лет, когда он сделал свою первую ставку в качестве ученика Молодежной программы обучения [YTS] в «Арсенале» в 1984 году.
«Я получал свою первую зарплату в пятницу днем. £100. Закончил тренировку, вычистил бутсы, туалеты и душевые. Я никогда в жизни не видел сотни фунтов. Я сосчитал их и думал: «Боже мой.» Я сказал своему приятелю Уэсу Риду, который продолжал играть за «Миллуолл»: «Что мы теперь делаем, Уэс?» Я думал, он скажет, что мы пойдем за покупками на Бонд-стрит. А он сказал: «Я иду через дорогу в букмекерскую контору». Мы вошли, и это было все равно, что войти в космический корабль. Люди ревут и кричат. В мгновение ока я потерял все свои деньги.
«Это было похоже на: "О боже, что же я скажу маме и папе?" У меня впереди были 21 станций метро, чтобы подумать об этом. Я добрался до поместья и поцарапал лицо о стену. Я вбежал и сказал маме, что на меня напали в поезде. Она отдала мне свои деньги». Мерсон морщит лицо. «Каждый игрок в азартные игры становится таким хорошим лжецом. Если бы ложь была олимпийским видом спорта, то каждую страну представляли бы игроки в азартные игры».
Были тревожные моменты, когда он подумывал о том, чтобы сломать пальцы молотком или прихлопнуть их дверью, чтобы больше не иметь возможности звонить в букмекерские конторы. «Я был тогда в "Вилле", и мы играли на выезде против "Чарльтона" в вечерней игре. Я ненавидел вечерние игры, потому что весь день сидел в гостиничном номере и играл. Я постоянно звонил, делал ставки. И тогда это пришло мне в голову: «Сломай себе пальцы». Если ты сломаешь пальцы, то не сможешь поднять трубку. Непонимающие люди подумали бы, что это безумие. Но эта зависимость захватывает тебя и не отпускает».
Мерсон не делал ставок уже больше года, но, по его словам: «Это останется со мной навсегда. Я делаю все, что в моих силах, чтобы придерживать это, день за днем. Но это никуда не девается. Если я доживу до 75 и все еще не сделаю ни одной ставки, то ставлю последний доллар, что если бы я снова начал делать ставки, то это было бы хуже, чем в прошлый раз».
Мерсон дружелюбный и даже жизнерадостный человек, несмотря на мрачную тему, но он испытывает гнев, когда думает об индустрии азартных игр: «Есть букмекерская компания, которой я пользовался, и я просмотрел свои счета с ними. За четыре месяца я отдал им £135 тыс. стерлингов. Я звонил им, отправлял письма по электронной почте. Я говорил: "Вы подвели меня. Я знаю, вы понимаете, что я заядлый игрок, и вы не сделали ничего, чтобы меня остановить." Они ответили: "Нет, мы просмотрели свод правил и не было ничего такого, что бы мы нарушили". Но я знаю, что сотни людей вынуждены закрывать свои счета, потому что компании их полностью обыграли».
«Я был для них как банкомат. Я делал по сто ставок в день. Все эти компании ничего не делают, чтобы остановить людей в их болезни. Сейчас мне больно — в то время это было не так, потому что раньше я ненавидел себя. Я рассматривал это как наказание, которое я заслужил. Но они в полной мере воспользовались мной, и это вызывает у меня отвращение. Они отшили меня: "Ты кусок дерьма. Тебя не стало. А у нас тут куча новеньких". Это конвейерная лента по уничтожению людей».
Мерсон подчеркивает, насколько широко распространена реклама азартных игр, особенно вокруг футбола на телевидении. «Теперь тебя чуть ли не тыкают в это лицом. Люди фактически говорят вам по телевизору, что вы не можете смотреть футбол без того, чтобы не поставить. Представляете, что это вызывает во мне? Даже когда я еду в машине в семь утра и появляется реклама о ставках на футбольный матч, который начнется через 13 часов, это является серьезным толчком. Они дадут фору "Ман Юнайтед", и что-то в моем мозгу шевелится: "А это неплохо"».
В прошлом году, во время первой самоизоляции, Мерсон потратил все свои сбережения и сбережения своей жены Кейт в безутешном веселье. «В то время я много читал и смотрел новости, и мой мозг начал говорить мне: "Мы не выберемся из этого. Мне нужно обеспечить будущее для моей жены и троих маленьких детей". У нас был депозит [на дом], и мой мозг сказал: "Ты не будешь работать, у тебя не будет никаких денег. Ты должен использовать эти деньги, чтобы делать ставки, и получить больше". Я все потерял».
С тех пор он больше не делал ставок, но в августе прошлого года он получил еще один толчок, когда его хорошие друзья Фил Томпсон, Чарли Николас и Мэтт Ле Тиссье были уволены с телепередачи «Футбольные субботы» (Soccer Saturday). Мерсона и Стеллинга оставили, но они глубоко переживали эту потерю. «Это страшно. Ты думаешь, что у тебя есть эта работа до тех пор, пока не сделаешь что-нибудь невероятно глупое или не попадешь в беду. Я люблю свою работу. Спросите Кейт. По утрам в субботу я так же счастлив, как и Ларри. Это огромная часть моей жизни. Мне нравится структура, мне нравится знать, что я делаю. Эти парни очень помогли мне, так что это был тяжелый звоночек».
Старая банда «Футбольной субботы» помогла Мерсону стать «очень уверенным, будучи дислексиком, по телевизору. Некоторые фамилии футболистов такие длинные, что они даже не могут полностью уместиться на футболке. Я изо всех сил пытаюсь произнести эту фамилию, а они обычно смеялись и заставляли меня чувствовать себя непринужденно. Теперь когда я лажаю с фамилией, и все замолкают, и я чувствовую себя глупо. Я бы предпочел, чтобы они в расслабляющей манере смеялись надо мной».
«Сейчас я настолько осознаю, что, если я перепутаю фамилию, я подумаю: "О, ты тупой...", потому что никто не отнимает у него силу, просто посмеиваясь. Но все становится лучше, и я так хорошо лажу с новыми парнями, такими как Клинтон Моррисон. У меня все хорошо. Столь много людей беспокоятся о вчерашнем или завтрашнем дне. Но они упускают сегодняшний. Я пытаюсь жить каждым днем, и именно поэтому барбекю, походы в Homebase — это те обычные вещи, которые я люблю. До сих пор я никогда не делал ничего подобного».
«Около двух месяцев назад я сидел на диване. Кейт сказала: "Что случилось?" Я ответил: «Скучно. Я не привык к этой плоской жизни, где все остается по-прежнему. Я так долго катался на американских горках". Она сказала: "Это лучше, чем там, внизу, на самом дне?" Я ответил: "В сто раз лучше"».
Глаза Мерсона снова блестят, скорее светом, чем слезами. «До сих пор я никогда не мог смириться со своими чувствами. Я обычно давил их, ставя на что угодно. Никто никогда не садился за стол перед ужином и не спрашивал: "Как ты себя чувствуешь?" Но теперь я говорю [его маленькому сыну] Фредди: "Как ты себя чувствуешь?" Я знаю, что он немного нервничает перед своей игрой. Но я говорю: "Это не проблема. Помнишь, что было на прошлой неделе? У тебя были те же чувства, и они прошли". То же самое и со мной, я могу начать ревновать, чувствовать себя неуверенно, грустить. Это моя зависимость от ожидания. Она там — готовится. Но я держусь рядом с людьми, которые любят меня, и продолжаю говорить об этом. Если я буду продолжать это делать, я смогу удержать ее подальше. Я могу оставаться спокойным и счастливым».
Фото на обложке: Пол Мерсон в Лондоне в сентябре 2021 года. Он не делал ставок больше года, но говорит, что зависимость останется «со мной навсегда». Фотография: Энди Холл/The Observer
Автор: Дональд Макрей (источник)
Приглашаю вас в свой телеграм-канал — переводы книг о футболе, статей и порой просто новости.
Вот последний пример моего нереального фарта, посмотрите последний гол - исполнение,минуту и лигу) https://www.youtube.com/watch?v=Id3sTZml5Ig
Ставки - ЗЛО !
Поэтому я считаю государство должно хоть как то реагировать;
- ограничить их деятельность в районе жилых кварталов
- увести их в онлайн , то есть закрыть все их офисы , пункты приема ставки
- создать центры реабилитации зависимых игроков, оказать психологическую помощь ( финансирование обязать самих БК)
- в БК должен быть черный список, игроков, родственники которых обратились с просьбой блокировки.
- ограничить или вообще запретить по СМИ рекламу БК
Вот такие не сложные инструменты оказали бы благотворный эффект в данном виде.
я,как Мерсон и другие в свое время, подсели на это гиблое дело из-за пристрастия к футболу и спорту, нам не нужна была реклама. сейчас эта НАВЯЗЧИВАЯ реклама лезет со всех щелей и много дурачья попадается на нее. и я все-таки разбираюсь в некоторых нюансах игры и математики, хотя опять же, это вообще не гарантирует победу у букмекера. букмекер ВСЕГДА в плюсе, а человек из-за своей психологии(тяжело остановится,жадность,постоянная нужна в адреналине) всегда будет проигрывать. но я так же не брал кредиты на игру и прочего прочего, всегда только на свои. нужно просто открыть сайты типо лудоман и почитать к чему это приводит....
пусть и не совсем хорошая аналогия, так как есть все-таки много-ли, мало, но нужно, а вот игру на букмекерах можно в принципе исключить, причем как логикой, так и обычной силой воли тоже.)