8 мин.

Абсолютный Иванчук

10

Итак, турниры в ГУМе закончились. Это и Мемориал, и последовавший за ним кубок по блицу. Все посвящено Михаилу Талю. А повыигрывал все один Иванчук. Повыигрывал единолично. Ему, видимо, все равно, во что играть: в классические шахматы или в нервный блиц.

Гений – он в самосовершенствовании

Сначала вкратце о классике. За последние три тура, которые случились после предыдущей заметки, изменилось многое. Во-первых, Морозевич с блеском набрал пол-очка из трех возможных и только чудом стал вторым. Заодно скатившись с вершины мирового рейтинга, куда Моро вскарабкался аккурат перед избиением от Иванчука.

Правда, Александр сказал мне, что его это не особо волнует. Вот наш диалог:

– Вы в курсе, что у Вас первый рейтинг в мире?

– Меня это не заботит, у меня рейтинг завышен вообще-то.

– Ого! Получается Данаилов прав, говоря об этом?

– У господина Данаилова слишком завышена самооценка, чтобы говорить об этом, но в данном конкретном случае, пожалуй…»

После поражения от украинца Моро достаточно бесцветно уступил Камскому и на этом, собственно, прекратил борьбу за победу. Выходит, пока рано ему. Может, на октябрьском суперфинале чемпионата России?

Во-вторых, впечатлил Иванчук. «Что такое гений? – переспрашивает Василий – Этого никто не знает. Может, гений – тот, кто постоянно совершенствуется, я вот стараюсь». Василий уже не «молодой да ранний», а вот самосовершенствования – хоть отбавляй. Например, для него компьютер, в отличие от молодежи, – всего лишь помощник: он не заучивает варианты, а просто здорово играет в шахматы.

А еще Василий очень уважает журналистов. Представляете, он отвечал на вопросы всем желающим как минимум полтора часа после турнира, а потом еще и на вечернем банкете (и это при том, что с утра самолет). И дело тут не в том, что Иванчук делал это на радостях. Поверьте, дело в воспитании. Пример, когда победитель ведет себя совершенно по-другому, – в конце заметки.

Наконец, вместе с Морозевичем (который оказался впереди лишь по дополнительным показателям) на втором – пятом местах завершили выступление Гельфанд, Пономарев и Крамник. Для последнего, по его собственным словам, это «вполне нормальный результат». Еще бы – особо не напрягался, перед матчем с Анандом форму проверил. С четверга Владимир уходит на сборы (почти как наша футбольная сборная), которые продлятся точно до полуфинала с Виши.

Замкнули таблицу Мамедьяров и Широв. И если с Алексеем все было понятно: когда от усталости фигуры с трудом передвигаешь, не до результатов, то такой скоростной спуск Шахрияра – неприятная неожиданность. По-моему, долгожданная победа над Камским действительно встряхнула его. Встряхнула и трясла до самого конца. Шах полностью провалил финиш, и, похоже, в его неудачах уже надо искать не только психологические, но и шахматные причины.

Зритель Жуков

Серьезный турнир закончился, ну и ладно. Потом вот был блиц, что для неискушенного зрителя – в разы интереснее. Например, гроссмейстеры не сидят на сцене, а находятся на расстоянии вытянутой руки! Вообще, рассадка игроков заслуживает отдельного рассказа.

Итак, представьте, что в болоте плавает шесть кувшинок и еще три – на берегу. А на каждой кувшинке – по шахматному столу. Вот, собственно, и получилась арена блиц-турнира в ГУМе.

Да, забыл: в болоте кишат паразиты (они же зрители). Перед началом партий они скапливаются у самых интересных кувшинок, а затем – перемещаются к остальным, если самые интересные партии уже закончились. И очень важно, что перелезть в центр кувшинки к гроссмейстерам невозможно – специальный заборчик есть.

Заканчивая зоологический бред скажу: команде Баха удалось сделать по-настоящему интересный блиц-турнир, удобный для зрителей и игроков. Продумывались мельчайшие детали (даже как пучки света на столы падают). И зрители ответили взаимностью: поглазеть на то, как стучат по часам Крамник, Иванчук, Грищук и все остальные пришло более сотни человек.

Был среди зрителей и один особый гражданин. Зовут Александр Жуков, сами понимаете, где работает. По правилам, он, как президент шахматной федерации, может хоть на шахматную доску сесть, разогнав зрителей так, как это делают гаишники во время проезда нашего с вами руководителя в Белый Дом. Однако все было не так.

Когда Жуков отрывался от стайки просителей и неадекватных людей и подходил к столикам поглазеть на партии, то все хорошие места уже были разобраны. Но Александр Дмитриевич честно пытался подпрыгнуть на месте, углядеть что-то за спинами и периодически неплохо работал локтями. Один работал, без амбалов-охранников.

Я немного пообщался с Жуковым, об интервью договорился. Все-таки один вуз, да и интересы есть общие. Впечатление – чрезвычайно адекватный мужик, про которых говорят «как за каменной стеной». Данаилов как-то сказал, что Жуков – опора российских шахмат. Видимо, завидует. У болгарских шахмат опора не такая устойчивая.

Блиц-турнир любого уровня – это шоу. Я не знаю, сколько ходов можно сделать в секунду (наверное, около четырех). Обычно в таких терминах про оружие и стиральные машины говорят. Просто внешне это выглядит поразительно – фигуры сыпятся (гроссмейстеры даже не успевают их поставить обратно – как будто образами в памяти играют), руки молотят по часам, а флаг вот-вот упадет. Это видеть надо.

Особенно забавно, что в начале партии гроссы более-менее расслаблены и даже лениво передвигают фигуры, а ближе к концу – коршунами нависают над доской, зачастую работая уже руками, а не головой.

Победил тот, кто, видимо, совместил в себе силу игры и отношение к делу. Все-таки для большинства это был солидный, но развлекательный турнир с большими призовыми. Один так вообще пьяным играл (и неплохо играл, кстати). А для Василия Иванчука не существует в шахматах развлечений («как тут повеселишься с такими-то соперниками» – говорит Василий). Наверное, поэтому в решающей партии за тур до конца Василий и победил Крамника, у которого точно предстоят дела поважнее.

В общем, Иванчук – абсолютный чемпион турниров имени Таля. Теперь Василий уже в Бильбао на другом супертурнире, страшно подумать, – 22-й категории. Хватит ли сил – большой вопрос. Но в случае победы Василий запросто может стать первым гроссмейстером мира. А ему это, несмотря на все отговорки («не о рейтинге думаю, а о партии»), все-таки важно. Это видно.

Морозевич и Вишневский

Ну, и в заключение – небольшая увеселительная зарисовочка. На следующий день после вышеописанного супер-мега блиц-турнира состоялся еще один блиц – в парке «Музеон». Это был финал знаменитой (среди шахматистов) газеты «Вечерняя Москва» или попросту – легендарная «вечерка».

Все, как в ГУМе, только часы не такие солидные, участники послабее, да и погодные условия – не фонтан. Однако еще большой вопрос, где было больше борьбы. Особый зрительский интерес вызвал традиционный участник вечерки – Морозевич.

Зачем гроссу с таким рейтингом (2788, на турнире и близко не было кого-то более-менее равного) и заслугами играть в подобном турнире – большая загадка (это уже мой вопрос Алекснадру).

– Пригласили…

– И что, этого Вам достаточно?

– А не видно? Я же здесь.

Условия игры – спартанские. И виноват был даже не ледяной ветер, которой просто не давал гроссмейстерам нормально держать фигуры (руки от холода тряслись). И дело вовсе не в отсутствии места, из-за которого зрители не давали игрокам нормально плечи расправить. Наконец, не причем и часы, по которым невозможно определить без специальной подготовки, сколько осталось времени до конца. Главной проблемой стал замечательный ведущий фестиваля – великий поэт Владимир Вишневский, между корпоративами заглянувший поглазеть и немного поглумиться над странной игрой.

Этот замечательный (замечательно) подвыпивший человек понимал, что гонорар надо отрабатывать. С этой целью он декламировал свои бессмертные творения прямо во время партий. В микрофон. Попутно брызгая слюной через динамики. Как бы вам сказать… Орать (именно орать) шахматисту на ухо во время игры – это как стоя в клетке с тигром, со всей дури лупить его палкой.

Но этого поэту показалось мало – он начал выкрикивать в микрофон свое свежее одностишие «операция по принуждению к ничьей». Когда роптание игроков, в отчаянии затыкавших уши, стало заметным, Вишневский выбрал наиболее, как ему показалось, забавные фамилии участников, и начал вопить бессмысленное «Папин-Наер-Морозевич». Его, конечно, как могли, успокаивали.

Однако окончательно усмирить поэта смогли только под конец турнира ближе к приезду Жукова. То ли он услышал фамилию и прикинул перспективы продолжения карьеры, то ли согревающее вышло, то ли стишки все вылились, не знаю.

Ну а победил Морозевич. Правда, до последнего боролся в прошлом блистательный комментатор ChessPro, а ныне сильный гроссмейстер Алексей Коротылев. Перед последним туром он делил с Моро (которого, кстати, обыграл) первое место. Но в итоге все получилось, как и должно было. То есть, без вариантов.

Победитель радовался, как ребенок, и щедро делился радостью с окружающими (вспомним Иванчука):

– Александр, Вы рады этой победе? Что Вы чувствуете?

– Сложно сказать…

– Это все?

– Ну да. Вы спросили, я ответил.

Эх, Василия Михайловича бы сюда…