Игорь Шалимов: Руководителей подобно Галицкому в Италии не встречал
– Игорь Михалыч, бытует мнение, что спартаковский футбол ушел в историю вместе с проповедовавшими его исполнителями. Вы того же мнения?
– Это произошло из-за появления в команде большого числа легионеров. Я 8 лет играл в Италии и точно могу сказать, что на Апеннинах не уделяется большого внимания культуре паса, на которой акцентировали свое внимание те же Нетто и Бесков – там выше ценится дриблинг. Почему, например, в чемпионский состав «Спартака»-1979 почти сразу вписались 17-летние Борис Поздняков и Сергей Родионов? Потому что они выросли на культе короткого и среднего паса и чувствовали себя в таком футболе как рыбы в воде. А нынешние легионеры красно-белых, те же итальянец Боккетти, голландец Промес, болгарин Попов, бразилец Ромуло, воспитывались на других культах, и Дмитрию Аленичеву нет смысла объяснять им на пальцах суть спартаковского футбола – их, сложившихся мастеров, уже не переделать.
– В чем вы видите основные стилевые различия между форвардом Родионовым, с которым вы вместе стали чемпионами Союза-1989, и нынешними нападающими спартаковцев Мовсисяном и Зе Луишем?
– От форварда требовали, требуют и будут требовать голы, а для этого у него должны быть моменты, возникающие в результате его правильных открываний. В том «Спартаке» мы, полузащитники, освобождали Сергея от оборонительной работы, благодаря чему он экономил силы для постоянных рывков за спину защитникам соперника. Столь большая активность нападающего нервировала даже оборонцев киевского «Динамо» великого Валерия Васильевича Лобановского, которое мы обыграли в «золотом матче» того сезона, когда Валера Шмарова забил свой памятный гол со штрафного (2:1, – прим.М.Г.). А сейчас футбол диктует иные правила игры, и форвард вынужден тратить много энергии на действия в обороне. Но главная проблема заключается даже не в этом: тот же Мовсисян, открываясь под передачу, делает это неправильно и зачастую в момент паса находится спиной к воротам, обрекая себя на движение в «ловушку» ближе к бровке, откуда не может обострить ситуацию у чужих ворот.
– Судя по тому, как оперативно вы трудоустроились в «Краснодаре» после ухода из РФС, были знакомы с Галицким ранее?
– С Сергеем Николаевичем мы общаемся еще с начала 2000-х, когда я только-только вернулся в Россию из Италии, а он еще и не помышлял о создании собственного футбольного клуба. Признаюсь честно, таких людей я еще не видел: столь любящих футбол клубных руководителей, интересующихся делами не только основы, но и второй команды, дубля, а также посещающих проводимые на полях Академии детские турниры, не встречал даже в «Интере» и «Наполи»! Мы с Галицким общаемся очень часто, причем беседуем не только о клубных делах, но и в целом о футболе – например, он всегда живо интересуется темой розыгрыша стандартных положений. Поэтому я уверен, что с таким президентом ни «Краснодар», ни другие команды клубной системы просто не смогут играть без души.
– В прессе ваше имя часто ассоциируют с итальянским футболом. Почему не со спартаковским?
– Просто в Италии я провел в два раза больше сезонов, чем за основу «Спартака». Хотя сейчас об итальянском футболе говорить сложно, поскольку костяк ведущих команд страны, тех же «Ювентуса», «Ромы», «Лацио», «Наполи», составляют легионеры. Главным же олицетворением их системы нынче является сборная Италии, проповедующая классический итальянский стиль с упором на классно организованную оборону. После провала итальянцев на последнем чемпионате мира многие стали кричать о кризисе системы, однако эти люди забывают, что падения бывают у каждого – взять хотя бы еще недавно непобедимых испанцев, которые также выступили в Бразилии неудачно.
– Кто из бывших итальянских одноклубников является для вас олицетворением этой системы?
– Пожалуй, легенда «Интера» и всей страны Джузеппе Бергоми. К моменту моего прихода в стан миланцев в 1992-м на счету этого защитника, прозванного «Дядей» за регулярно строгое выражение лица, было три чемпионата мира и 12 лет выступлений за команду, капитаном которой он к тому моменту являлся. В те времена в обороне еще играли не по зонному принципу, а конкретно против кого-то из соперников, и как персональщику ему не было равных, пожалуй¸ даже в Европе. К тому же, Джузеппе являлся для остальных «интеристов» примером профессионального отношения к футболу – за те три года, что я провел в команде, ни одного нарушения режима! Вместе с другими сборниками Николой Берти, Риккардо Ферри и Алессандро Бьянки он формировал тот костяк, благодаря которому в сезоне-1992/1993 «Интер» финишировал в чемпионате Италии вторым вслед за «Миланом» с ван Бастеном, Гуллитом, Барези, Костакуртой и Мальдини в составе.
– Насколько трудно вам было приспособиться к итальянскому атлетизму после спартаковских «стеночек» и забеганий?
– Благо для меня, сразу после «Спартака» я оказался в команде-дебютанте серии А «Фодже», которую тренировал небезызвестный чешский специалист Зденек Земан. Он очень любопытный тренер с точки зрения специфики своего взгляда на футбол, но при нем команда играла прежде всего за счет короткого и среднего паса, к чему я как спартаковец был приучен с детства. В итоге «Фоджа», за которую я в том сезоне забил 9 мячей, благодаря чему был признан лучшим легионером Серии А, стала для меня своеобразным мостиком в «Интер», куда я приходил уже адаптированным к итальянскому стилю. Земан славился своими тяжелейшими физическими упражнениями, которые я поначалу переносил очень тяжело, зато в Милан я приехал уже готовым к конкуренции с другими легионерами команды – ведь согласно тогдашнему лимиту на поле могло одновременно находиться всего трое «варягов».
– По-прежнему задаетесь вопросом, почему после отличного первого сезона ваша карьера в составе нерадзурри пошла под откос?
– Попервам среди иностранцев вне конкуренции был только лучший бомбардир команды уругваец Рубен Соса, с остальными можно было конкурировать. В итоге в середине сезона уехали на родину великие немцы Маттиас Заммер и Лотар Маттеус, не пошла игра у македонца Панчева, так что на позиции левого центрального полузащитника я отыграл почти весь сезон. Однако летом 1993-го в команду одновременно пришли голландцы Вим Йонк и Деннис Бергкамп, которые, как выяснилось позже, по условиям контракта должны были выходить на поле вместе. В итоге вместе с Сосой они составили тройку иностранцев, а я оказался четвертым лишним, в чем-то незаслуженно: ведь Бергкамп в «Интере» еще был далек от того своего образца, что блистал позднее в лондонском «Арсенале».
– Последовавшая затем череда аренд была для вас сродни ссылке?
– Некоторые отрезки, такие как сезон-1997/1998 в «Болонье», где тогда подобралась отличная группа атаки во главе с Игорем Колываном и великим Роберто Баджо, выдались неплохими. И все равно, так или иначе, я ностальгировал о переполненных трибунах «Сан-Сиро», о голе дортмундской «Боруссии» в Кубке УЕФА и о том, как поднимал над головой этот кубок в мае 1994-го после победы над австрийским «Казино». Однако в 1999-м, когда я уже играл за «Наполи», случилась странная история с найденным в моей крови допингом, и я не стал больше испытывать судьбу, закончив карьеру.
«ПТЕНЦЫ» ХОМУХИ И ЛОГИКА
– В 2003-м вы, начинающий тренер без как такового опыта работы на новой стезе, приняли выступавший в премьер-лиге «Уралан». Решили рискнуть?
– Тогда думал, что следование методике таких специалистов, как Константин Иванович Бесков и Ренцо Уливьери, с которым мы пересекались в «Болонье» и «Наполи», поможет мне в короткие сроки выстроить тренировочный процесс. Однако я понял свою ошибку уже после первого круга чемпионата, когда «Уралан» плотно увяз внизу таблицы и в итоге так и не смог оттуда выбраться. Зато в процессе работы в РФС я выработал собственную систему подготовки команды, основанную на логическом подходе к тренировкам. Допустим, я задаю сам себе вопрос «Для чего я даю игрокам это упражнение?» и должен на него ответить – таким образом и происходило мое саморазвитие как тренера.
– Получается, пост заместителя спортивного директора РФС, который вы занимали с апреля 2011-го, предполагает в том числе выполнение тренерских функций?
– На деле я исполнял роль старшего тренера над теми специалистами, кто трудился с юношескими сборными разных возрастов. И первоочередной целью для себя я поставил разработку единой схемы игры для всех команд и единые требования, предъявляемые к футболистам в техническом и тактическом планах. Мои взгляды на футбол в целом совпадали с видением спортивного директора Николая Писарева, и на основе опыта, полученного при работе с молодежной сборной России, мы начали выводить общую методику. К нам приходили работать тренеры из разных команд, привнося свои нюансы в тренировочный процесс, отчего поначалу у нас с ними возникали серьезные дискуссии. Но в конце концов мы нашли компромисс.
– То есть в данном контексте можно говорить о российской системе подготовки, отличающейся от методик в Испании и Германии?
– В процессе общения я задавал тренерам те же вопросы, какие задавал себе, и на первых порах далеко не всегда получал ответ. Тогда-то я и осознал полезность видеозаписей занятий: при их просмотре мы с коллегами по полочкам разбирали, как нужно отрабатывать позиционную и быструю атаки, выход из-под прессинга со своей половины поля и другие тактические нюансы. И в процессе наших жарких дискуссий проросли рациональные «зерна»: тренеры перестроили свой тренировочный процесс под единую методику. Однако я боюсь, что с моим уходом, возможным уходом Писарева и, напротив, возвращением в РФС Виталия Мутко выпестованную нами систему некому будет поддерживать, и она попросту рухнет.
– Я так понимаю, плоды вашей работы воплотились в свежих достижениях юношеских команд на европейских и мировых турнирах?
– Мы с Писаревым встречались с тренерами чуть ли не ежедневно и тем самым держали их в постоянном тонусе, дабы контролировать процесс. И уже через два года появились первые «цветки»: ребята до 17 лет под руководством Дмитрия Хомухи выиграли чемпионат Европы в Словакии и дошли до четвертьфинала мирового турнира в ОАЭ. В нынешнем году коллекция достижений сборных вновь пополнилась: ребята 1998-го года рождения под руководством Михаила Галактионова взяли «серебро» на Евро в Болгарии и отобрались на чемпионат мира, который пройдет осенью в Чили. Кроме того, совсем недавно сборная Хомухи стала второй на турнире Старого Света в Греции, и тем самым по количеству участий на крупных международных турнирах мы вплотную приблизились к испанцам, немцам и французам.
– Дебют в составе национальной сборной «птенцов» Хомухи Александра Головина и Никиты Чернова тоже стоит привязывать к успехам этой сборной?
– Я убежден, что Головин и Чернов, в отличие от регулярно выступающего за «Локомотив» Алексея Миранчука, не заслуживали вызова в сборную. Ну, посудите сами: как в команду, считающуюся олицетворением уровня футбола в стране, можно вызвать ребят из дубля ЦСКА? По сути, это был чистейшей воды пиар-ход со стороны Фабио Капелло, попытавшегося продемонстрировать свою «заботу» о будущем команды-2018.
– Четыре года работы в РФС вы были лишены постоянной тренерской практики. По возвращении на клубные «рельсы» пришлось перестраиваться?
– Я регулярно принимал участие в тренировках молодежной сборной и команды, составленной из ребят 1995-го года рождения. Однако большую часть моего рабочего времени занимали теоретические занятия, и, вы правы, практической работы мне не хватало. Однако никакой перестройки мне не понадобилось – я с превеликим удовольствием вновь окунулся в тренировочный процесс и уже вновь успел почувствовать всю прелесть клубной работы.
