7 мин.

Крестики-нолики. Как лечат связки колена

60

Хруст в колене, рассказы Кости Генича и советы от футболистов премьер-лиги. Журналист «НТВ-Плюс» Михаил Моссаковский уже три недели проходит восстановительные процедуры после операции на крестообразной связке. Каково это – в блоге «ФК».

– Хррррусть!

В последние годы этот славный звук, то и дело вырывавшийся из моего правого колена, преследовал повсюду. Когда выходил из машины, спрыгивал с турника, перепрыгивал лужу, поднимался в гору... Этот звук наложил значительные ограничения на мою жизнь и попутно выдал мне членский билет в этакий «Клуб поломанных» – особую касту фетишистов, обожающих пересчитывать, у кого сколько рогов мениска повреждено и чье колено быстрее рассыпется при выходе на футбольное поле.

Впервые захрустело у меня осенью 2009-го. Картина маслом: Малая Спортивная Арена «Динамо», очередной матч на Первенство Водокачки, искры из глаз... Резко переложил корпус... Хотел «качнуть» соперника, а в итоге «качнул» свою переднюю крестообразную связку. Было больно – кто знает, тот поймет. А тех, кто знает – увы – с каждым годом становится всё больше.

То, что еще десять лет назад было для нас страшилкой из «Спорт-Экспресса» и воспринималось через призму футбольной мудрости «Кресты – это то, что бывает с другими», теперь случается сплошь и рядом. Куда ни погляди – связки в колене лопаются чаще, чем воздушные шары на детском утреннике. Причин тому две: одна из них – моя личная (хотя и далеко не только моя), вторая имеет всеобъемлющий характер. Итак, вот он – философский камень от ортопедии: 

1. Лишний вес – верный путь к травмам колена. 

2. Искусственные поля (невысокого качества) - абсолютное зло.

Еще во время Евро-2008 после матча Австрия – Хорватия мне довелось поболтать о насущном с Ивицей Оличем. Он к тому моменту уже полтора года топтал поля Бундеслиги. Когда я спросил его о впечатлениях, он не стал рассуждать о культуре боления или уровне игры, он сходу выпалил:

– У меня там нет травм!

– Вообще?

– Только по мелочи. Знаешь, когда в «Лужниках» на поле выходил, колени сразу трещать начинали. В Германии этого нет. Колени, в итоге, доконали Ивицу и в Бундеслиге, хотя вопрос, какой вклад внесли в это достойное дело годы, проведенные в России, остается открытым. А тогда, летом 2008-го мне и в голову не приходило, что мое колено развалится на части гораздо раньше, чем колено Олича.

На реконструкцию «креста» я решился только сейчас. Можно было и дальше существовать без операции. Но правило «нет связки – нет стабильности в суставе», произносимое всеми врачами, меня в конце концов убедило: пора. Ситуации, когда голень уезжает на скором поезде, а бедро машет ей с перрона платочком, стали случаться всё чаще. И ладно бы на футбольном поле... Какой там? В караоке-баре не желаете? Коллеги-друзья, хохотали, а я корчился от боли.

В общем, терпеть это безобразие было уже невозможно. Решение делать «кресты» в России знакомыми футболистами было воспринято как чудачество. Оказалось, что в премьер-лиге есть игроки, которые даже не догадываются, что подобные операции можно делать, не выезжая за рубеж. Один такой хохмач предположил, что в российской больнице мне вместо связки в колено засунут свернутый полиэтиленовый пакет. Второй просто предложил одолжить денег «на нормальную западную клинику». Соблазн провести пару недель где-нибудь в Германии или в Италии был, но рассудив, что мюнхенские матрацы не намного мягче наших, я залег в ЦКБ РАН.

– Ну как? Клизму уже сделали? – голос Кости Генича в телефонной трубке за день до операции звучал особенно жизнерадостно. – А ты где лежишь?

– В твоем любимом Ясенево.

– Да ладно? В Ясенево? В ЦКБ РАН? Я там оперировался! – такое заявление Кости Генича не сделало бы рекламы ни одному медицинскому заведению. Титул «Самые трухлявые колени «НТВ-Плюс»» Костя застолбил давно и надолго.

– Да, но это было в 2004-м, – делился Генич. – У тебя там на потолке штукатурка не потрескалась? Это после меня. Я после операции так орал, что у меня сосед по палате к сестрам бегал просить, чтобы обезболивание сделали.

Впрочем, окончательно на «крестах» Генича поставили крест как раз в Германии. И не кто-нибудь, а доктор Айнхорн. Тот самый, который потом оперировал, например, Игоря Акинфеева.

– Когда я вернулся из Германии, у меня сразу началось воспаление. Температура – 41. Чуть кони не двинул, – фонтанирует эмоциями Костя.

– Это немцы так постарались?

– Кто знает? Они ж так напрямую не скажут... Но тот факт, что я потом там пролежал два месяца за их счет, говорит о многом.

– Но это ж были твои вторые «кресты»? А после первого разрыва – в ЦКБ тебе нормально сделали?

– Сначала казалось, что нормально. Но потом у меня еще шесть операций на колене было. Вот и суди сам. Правда, это ж восемь лет назад было...

В то время, когда Косте раз за разом вскрывали колено, мой оперирующий врач еще только получал медицинское образование. Сейчас он считается одним из наиболее перспективных травматологов-ортопедов в России. В свои 26 Евгений Гончаров является самым молодым членом Европейского общества локтевых и плечевых хирургов (Secec), а также Европейского общества спортивной травматологии хирургии колена и артроскопии (Esska). Маленький бонус – неприятие доктором Гончаровым распространенного врачебного мнения «Хочешь иметь здоровые колени – заканчивай с футболом». У Жени принципиально иная позиция – «Хочешь играть в футбол – обрети здоровые колени». Видимо, эта разница в подходах и отличает врача-теоретика от человека, который сам методично гробит здоровье на полях московской ЛФЛ.

– Забавная ситуация – играть против тех, кому сам связку делал, – делится Гончаров. Будучи вратарем, он регулярно получает благодарность от бывших пациентов в виде пропущенных голов.

– И как? Возвращаются на прежний уровень?

– Ну а что там за уровень? Чем ниже уровень, тем проще на него вернуться.

Те, у кого уровень повыше, в ЦКБ РАН пока не идут. Изменить мнение об отечественной ортопедии – задача не для ближайшего будущего.

На операционном столе у Гончарова я пролежал порядка полутора часов. В девять привезли в операционную. В 9:20 ввели в позвоночник шприц с анестезией. Мой план бодрствовать и бдительно контролировать весь процесс рухнул где-то в половине десятого. К тому моменту у меня онемело всё, что находится у мужчин ниже пояса, и в первую очередь, конечно, правая нога. Женя разбудил меня в районе 11-ти. Он улыбался мне через маску и энергично тыкал пальцем в монитор. Камера, вставленная мне в колено через одно из трех проделанных отверстий (англичане метко называют их «кихолс» – замочные скважины), выдавала на экран новенькую крестообразную связку. Уже на следующий день я стоял на ногах. По американской методе восстановления, которую Гончаров привез со стажировки из Нью-Йоркского госпиталя специальной хирургии, вес на прооперированную ногу можно переносить уже сразу после артроскопии.

– Вот смотри, видишь большой шов? – первая перевязка превращается в небольшой ликбез. – Здесь находится собственная связка надколенника. Отсюда мы взяли материал для новой крестообразной связки.

– Так, а надколенник теперь как?

– Он сам восстановится.

Кстати, полное восстановление собственной связки надколенника занимает два-три года. И если у Игоря Акинфеева она уже была готова дать новый материал для пластики ПКС, то, например, у его партнера по команде Томаша Нецида остро встал вопрос: откуда брать имплант.

– Три-четыре недели – постельный режим. Иначе нога отечет. Спиртное не употреблять до шести недель. Иначе нога отечет. За руль не садиться четыре недели. А в Москве – лучше шесть.

– Иначе нога отечет?

– Нет. Скручивающие движения в колене при резком переносе ноги с газа на тормоз очень опасны.

– А футбол когда?

– На «Плэй-Стэйшн»? Хоть сейчас. А на поле – через восемь месяцев.

– Данни в прошлый раз за четыре восстановился!

– Данни – профессиональный спортсмен. У него есть возможность посвящать себя только восстановлению. К тому же, восемь месяцев – это срок, в течении которого образуется защитная оболочка новой связки. Куда тебе спешить?

Кстати, чем закончилась та история с форсированием восстановления Данни, всем известно. Футболист часто жаловался на колено, периодически играл в наколеннике и, наконец, пришел к повторному разрыву связки. Сейчас, долеживая в постели третью послеоперационную неделю, я держу кулаки за новую связку Данни. Так же как и за новые связки Акинфеева, Паршивлюка, Нецида, Гатагова... За связки тех ребят, с которыми я играл. Ну и за свою, конечно.

Подписывайтесь на наш блог! И еще – присоединяйтесь к нам в разных соцсетях – контакт и твиттер. Будем рады.