Фразы аргентинского футбола-2009, часть вторая
"Пожалуй, это мой стиль игры - идти сражаться за ничейные мячи. Я не могу играть как Месси, моё - это борьба и напор". Пабло Лугуэрсио, 4 мая.
"Я очень доволен возвращением в Ривер, хочу завершить карьеру здесь, как сделали Франческоли и Алонсо". Ариэль Ортега, 7 мая.
"Моуче, должно быть, хочет показать себя, забить лучший гол чемпионата или сделать хугаду года, но должен делать только то, что у него просит тренер". Клаудио Морель Родригес, 11 мая.
"Я не хочу плавить ни одного тренера. Мы старались поддерживать Пипо". Оскар Аумада, 19 мая.
"Я - ответственный за всё, потому что я - тот, кто выбирает схему, игроков под неё и делает изменения, которые считаю необходимыми. Я - единственный ответственный за поражения и за всё плохое в игре команды". Америко Гашего, после поражения 1:5 от Эстудьянтес, 20 мая.
"Усилия руководства не совпадают с работой, которую футболисты делают на поле. Много раз я доставал деньги из своего кармана, чтобы оплачивать зарплату. Игроки же не проявляют желания улучшать свою работу на поле". Хулио Компарада, президент Индепендьенте, 4 июня.
"В этом полугодии я играю не на жизнь, а насмерть. Если я уйду из Ривера, это будет огромный провал. Никогда я не старался так, как сейчас, но на поле у меня получается всё наоборот". Кристиан Фаббьяни, 10 июня.
"Хотел бы попросить у всех постараться не говорить так много о контрактах игроков, потому что мы как семья. Мы, игроки, не спрашиваем, сколько зарабатывает директор ежедневки, ведущий программы или Вы". Мартин Палермо - журналистам, 11 июня.
"Поле Ривера - пастбище. Поле, на котором играл я, будучи ребёнком, в Вижа Фиорито, было лучше. Состояние поля - катастрофическое. Хоть бы можно было перенести игру на другой стадион". Диего Марадона, 14 июня.
"Это был плохой матч, кто попал в цель, тот победил. Это был один из худших матчей Уракана, мы должны улучшать игру намного, быть более точными. Я не знаю, что значит "побеждать любыми способами", потому что надо побеждать, стараясь играть хорошо. Меня удивило, что они вернули Гомеса из сборной для этого матча, но это показывает, какую важность Сан Лоренсо придаёт класико. Они вернули Гомеса из сборной Аргентины, и никто ничего не сказал, даже Батиста. Зато когда Пасторе не отправился в молодёжку, поднялся вопрос государственной важности". Анхель Каппа, после победы в класико с Сан Лоренсо, 14 июня.
"Хотя на поле всё зависит от игроков, я признаю, что провалился в поиске основы команды, и прошу прощения у болельщиков. Думаю, моей самой большой ошибкой был дебют, потому что я погорячился слишком с игроками после 1:5 от Лануса. Прошло четыре года, как я не был в аргентинском футболе, и меня вывел из себя резонанс, который СМИ придали этому результату". Америко Гашего, 22 июня.
"Скорее всего, у меня другое мышление, чем у тех, кто считает, что надо подписать вратаря. Я очень удивлён. Я удивлён, потому что больше не хватает классных игроков, чем вратаря". Роберто Аббондансьери, 26 июня.
"Без публики умирает спектакль. Если бы мне дали выбрать, я не играл бы финал без болельщиков". Виктор Сапата, насчёт возможности игры за закрытыми дверями из-за свиного гриппа, 29 июня.
"Я очень счастлив, очень-очень доволен возвращением в Боку, в Депортиво Побеждает Всегда". Альфио Басиле, 1 июля.
"Сейчас народ аплодирует нам, но я не забываю, что шесть месяцев назад они оскорбляли всех нас". Карлос Арано, латераль Уракана, 2 июля.
"Удар ногой Хоакина Ларривея по Монсону, думаю, видели даже со стадиона Тигре. Судья ошибается, но неумышленно. Гол Домингеса был чистым, но судья его не засчитал. Конечно, судья - человек. Да, я его упрекаю, но это глупая привычка искать заговор. Во всём виноват какой-то идиот". Анхель Каппа, после скандального финала Клаусуры, 5 июля.
"Мой отец привёл меня на стадион в 71-м, чтобы увидеть, как Велес станет чемпионом, как раз в игре с Ураканом, и мы ушли в большой печали. На сей раз, это был особый реванш для меня". Рикардо Гарека, 5 июля.
"Я благодарю игроков за то, что позволили прожить мне один из самых счастливых этапов моей жизни, а также за то, что смахнули пыль с истинного аргентинского футбола. Я огорчён и возмущён, потому что, хотя его ошибки и были неумышленными, Брасенас подарил победу в финале Велесу, принёс её ему на подносе и лишил радости народ Уракана. У нас вытащили бумажник из кармана. Если это останется безнаказанным, аргентинский футбол неизлечим, и править всегда будет более могущественный". Анхель Каппа, 6 июля.
"Мы никогда не теряли уверенности, а Химнасия - она такая, рождённая, чтобы страдать. Я попросил игроков умереть на поле, но победить с нужным счётом, и правда в том, что они сделали это. Я знал, что эта сага закончится хорошо". Леонардо Маделон, после подвига Химнасии против Рафаэлы, 12 июля.
"У всех остался образ, будто Руссо прибыл спасать Сентраль, потому что он очень любит клуб и ничего больше. Я не говорю, что не любит, но Руссо получал 70 тысяч долларов в месяц и более 150 тысяч долларов "чистыми" вместе с премиями за матчи. Менее, чем за три месяца, Руссо обошёлся Сентралю в 500 тысяч долларов. Руссо попросил у нас зарплату в 1 миллион 200 тысяч долларов "чистыми", которые превращаются в 1.800.000 с выплатой налогов. Помимо этого, он хочет премии за результаты, и чтобы мы купили пять игроков. Ни один аргентинский клуб не может позволить себе этого". Орасио Усандисага, президент Сентраля, о прекращении переговоров по продлению контракта с ДТ Мигелем Анхелем Руссо, 14 июля.
"Я спокоен, потому что чувствую, что не подвёл болельщиков Эстудьянтес. Иногда, из-за желания заработать больше денег, некоторые забывают ценить самые простые в жизни вещи. Я знаю, что мы творим историю, и немногие представляют, что это значит для меня". Хуан Себастьян Верон, 16 июля.
"Мы обладаем разными принципами порядочности с Горосито". Данило Херло, будучи отчисленным, 18 июля.
"Для меня было бы мечтой сыграть на Клубном Мундиале за Эстудьянтес, хоть бы предоставилась такая возможность. Я не думал об этом, ни имел этого в виду, думаю только о Боке". Мартин Палермо, 21 июля.
"Маделон был очень честен со мной, но я не могу ждать чей-то дисквалификации или травмы, чтобы попасть в состав. Он сказал мне, что никогда не просил приобрести меня, что это руководители клуба решили подписать меня. Он был очень прям, и я ценю это. Но я сделал очень много для возвращения, я очень огорчён". Леонардо Куфре, ушедший из Химнасии, не дебютировав, 10 августа.
"Завтра я уезжаю в Бразилию, я не чувствую себя предателем. Сегодня, когда я хожу по улице, единственное, что получаю - оскорбления, несмотря на то, что ещё месяц назад мы почти стали чемпионами". Матиас Дефедерико, неожиданно покинувший Уракан, 18 августа.
"Руководство не выполняет своих слов. Дефедерико сказал мне, плача, что если бы мы договорились, он остался бы, и растрогал меня, не из-за меня, но из-за его привязанности к стилю". Анхель Каппа, об уходе Дефедерико, 18 августа.
"Прихожу из-за жажды славы, не ради денег". Матиас Альмейда, вернувшийся из отставки в Ривер, 19 августа.
"Он должен бы тренироваться здесь, а он гуляет по Бразилии. Мы не знаем, принял ли решение уйти этот парень, из-за плохого совета или чего-то ещё". Карлос Бабингтон, об уходе Дефедерико, 20 августа.
"Меня не беспокоит критика, но очень плохо, что дискредитируются некоторые партнёры - вот это меня крайне сильно раздражает. В ситуации, в которой мы, болельщики тебя матерят, журналисты преследуют тебя, это тяжело для любого человеческого существа". Ариэль Ортега, 24 августа.
"Если я продолжу доверять (руководству), мне воздвигнут памятник идиоту". Анхель Каппа, 27 августа.
"С пелёнок я был Хамес, а не Джеймс. Любой в Колумбии тебе скажет, что произносится так". Хамес Родригес, 29 августа.
"Те же самые, которые пришли в пятницу и которые, несомненно, управляются кем-то, я знаю это благодаря множеству моих друзей, которые были на Ланусе, они не хотели, чтобы было проскандировано моё имя. Меня изумляет, меня удивляет, но каждый знает, что в каждом моменте, когда я был в футболке Боки, уже более десяти лет, я отдавал всё, отдавался максимально. До дня, когда уйду из футбола, я буду продолжать одевать футболку Боки и отдавать все силы, как я это делал с самого первого дня". Мартин Палермо, о баррас, которые оскорбили его, 31 августа.
