Артур Юсупов: «Мои симпатии человеческого плана на стороне Ананда»
Сайт chesspro.ru публикует интервью с одним из сильнейших шахматистов СССР (а позже Германии), чемпиона мира среди юношей 1977 года, участника претендентских матчей и шахматных олимпиад Артуром Юсуповым.
Сентябрьским вечером 1977 года, находясь в томительном ожидании у экрана телевизора (а вдруг покажут что-нибудь интересное после программы «ВРЕМЯ»?), в кратком обзоре спортивных новостей услышал: «Чемпионом мира по шахматам среди юношей стал московский студент Артур Юсупов». Молодой человек недоуменно пожмет плечами. Информационная программа Центрального телевидения? И что такого? Жившим в те далекие времена объяснять долго не приходится. Попасть в пятиминутный спортивный обзор, который смотрела ВСЯ без исключения страна, означало НЕЧТО. Забросить решающий мяч в баскетбольном матче СССР – США на Олимпиаде в Мюнхене-72, как Александр Белов. Получить орден из рук Генсека, как Ирина Роднина или Анатолий Карпов. Рвануть рекордный вес, как Василий Алексеев. Или… Выиграть юношеский чемпионат мира по шахматам! Нечасто это удавалось сделать тогда, да и потом не сумели поставить производство чемпионов на конвейер. Уж больно непростой характер у этого турнира. Пальцев одной руки как раз хватало, чтобы счесть всех советских лауреатов на тот момент: Спасский, Карпов, Белявский, Чехов и вот теперь Артур Юсупов.
Фото: В. Левитин
Дальнейшая спортивная биография – непрерывное поступательное движение к вершине шахматного Олимпа. Чемпионаты СССР: Первая лига, Высшая лига – зональный турнир – межзональный турнир – турнир (матчи) претендентов. Краткая остановка на завоеванной высоте, чтобы осмотреться и закрепиться, следующий бросок! В 81 году впервые вошел в сборную страны и оставался там до конца в самом прямом понимании этого слова. Прекратила существование страна, не стало команды…Случай столь постоянной прописки можно считать уникальным, даже с учетом двух великих «К». И не случайно. Об упорстве в защите трудных позиций, умении «выкапывать» столь важные победы черным цветом, запредельной концентрации в критических ситуациях ходили легенды. Во время одного из международных турниров позиция гроссмейстера была не просто плоха, нет, она была ужасна! Комментатор в пресс-центре, однако, не унывал: «Артур удержит!»
В жизни каждого большого шахматиста, у кого-то раньше, у кого-то позже, однако, наступает момент, когда остается только утешать себя: «sic transit gloria mundi». Ничего не попишешь – новое время, новые песни. Но Артур Маякович и сейчас в строю. И в разных ипостасях. На просьбу о беседе откликнулся незамедлительно, но предупредил: «Сразу не смогу, нахожусь в Батуми». С этого и начался наш разговор:
В Батуми вы были, очевидно, на детском чемпионате Европы?
Совершенно верно. Я был с швейцарскими шахматистами. Работаю с ними уже несколько лет. И вот… Сопровождал…
В связи с этим хочу спросить: насколько поменялись юные шахматисты по сравнению с 70-80 годами?
На самом деле произошли важные изменения. Не знаю, было это частью какой-то обдуманной стратегии, или, может, вышло чисто случайно, но ФИДЕ сделала одну важную вещь, которая очень положительно повлияла на развитие шахмат: разбила чемпионаты мира и Европы на возрастные подгруппы. Привело это к тому, что теперь намного больше юных шахматистов занимаются, имеют цель и работают на серьезном уровне. Цель понятна: выиграть первенство в своей возрастной категории. И она способствует ранней профессионализации шахматистов. В наше время такого не было. Мы «зрели» позже, у нас был только один чемпионат – до 20. И туда было еще довольно трудно попасть. Это был почти единственный шанс выйти в «большие» шахматы. А сейчас такие возможности имеются каждый год. Это привело к тому, что больше стало сильных шахматистов, уровень турниров значительно вырос. В целом дети играют лучше, чем в наше время.
Как выступили ваши подопечные?
Больших успехов, к сожалению, достичь пока не удается. Шахматы в Швейцарии не сильно популярны. Меньше шахматистов, меньше выборка и в талантах – отсюда отставание. Лучший результат – 6 место, правда, мы рассчитывали на большее, потому что сейчас появилась группа молодых людей, которые имеют неплохие шансы в подгруппе «до 18 лет». Даже на медали. В чемпионате мира один наш мальчик занял пятое место, в этом чемпионате начал также неплохо, имел 3,5 из 4, но проиграл две «стыковые» встречи. Расстроился и закончил плохо. Другой набрал 6,5 из 9, стартовал неудачно, подтянулся на финише, разделил третье место, но коэффициент был невысоким. Шестое место.
21.03.1988. ЦШК. Фото: В. Левитин
«У нас в РСФСР молодые шахматисты теорию зачастую неважно знают, мы берем опытностью, наигранностью. Скажем, ребята с Украины – те все как один «теоретики»; москвичи – тоже, но они инкубаторские, что ли. Соревнуются, как правило, только в чемпионатах своих дворцов пионеров или еще каких-нибудь юношеских турнирах», – говорил в своем интервью Виталий Цешковский о юных шахматистах 60-70-х годов. Так ли это?
Цешковский, конечно, знал, о чем говорил! Он точно подметил важные особенности. Хотя всегда есть индивидуальные примеры. Нельзя все 100% под одну гребенку. Действительно, российские шахматисты брали больше характером, какими-то бойцовскими качествами. Можно так сказать, но не про всех. То, что с теорией слабо, про Леву Псахиса, например, никак не скажешь. С его-то памятью и знаниями! В этом случае будет выглядеть как некоторое передергивание. А вот у ребят с Украины действительно больше была такая капитальная теоретическая подготовка. Это тоже верно.
Расскажите о самых ярких шахматных впечатлениях детства. Кто был вашим первым тренером?
Первым тренером был Михаил Михайлович Юдович-младший. И сначала он сопровождал меня на всех соревнованиях, пока не ушел в московский спортивный интернат. Была такая конкурирующая с московским Дворцом пионеров организация. Я остался во Дворце, поработал немного с другими тренерами. С 75 года у меня установился контакт с Марком Дворецким, который, так же как и я, был выпускником Дворца. Время от времени он читал нам лекции, я знал его раньше, а теперь стал заниматься с ним более «плотно». Он давал мне задания, и постепенно мы начали работать серьезно.
Фото: В. Левитин
Был замечательный турнир Дворцов пионеров. С распадом Союза он прекратил свое существование. Потом в 90-х делались попытки его возродить. Вы испытали себя и в качестве капитана, и в качестве участника команды, которая сражалась в сеансе гроссмейстера с часами.
Конечно, помню. Это был праздник! В Москве и Ленинграде играли, необыкновенный был турнир! Кстати, и некоторые достижения у меня имелись. В Ленинграде, например, выиграл у Карпова. Хотя самое сильное впечатление тогда произвел Корчной. Даже не партия. Поймал он меня в какую-то ловушку, съел пешку. Потом у меня появились некоторые шансы. А вот то, что произошло после… После 40 ходов по правилам партия присуждалась. Он подошел, сел напротив и полчаса думал. Я просто боялся вздохнуть! Мне было очень интересно! Когда пришел капитан нашей команды Юрий Авербах, Корчной показал план выигрыша, который он придумал. Я не расстроился, поскольку была возможность получить урок профессионального, серьезного отношения к шахматам. Понял, что ему важно не «засудить» меня, а разобраться в позиции. Он действительно искал план реализации лишней пешки. Если бы нашел ничью, то наверняка сказал бы: здесь стоит ничья. Но он нашел выигрыш… Позже я принимал участие в этих турнирах уже с «другой стороны».
Что тяжелей?
Конечно, давать сеансы. Потому что если играешь с командой ленинградского дворца пионеров или бакинского, там очень хорошо подготовленные ребята и было очень трудно. Не всегда удавалось выиграть матч, случались осечки.
Хотя сеанс с часами проходил на ограниченном числе досок? Семь: шесть мальчиков и девочка?
Да, но играли в большинстве случаев против тебя практически мастера спорта. По крайней мере, очень сильные кандидаты. Так что и на семи досках было непросто добиться успеха. Помню, проиграл юному бакинцу. То, как мой соперник разыграл дебют, мне очень понравилось. После партии выяснилось, что его готовил Каспаров. Пару лет спустя опыт пригодился. Я сыграл по «бакинскому рецепту» и также победил.
Фото: В. Левитин
Пробовал читать книги вашего тренера. Должен признать, что даже если заглядываешь в ответы на задания, усваивать материал подобной сложности не для «средних» умов. Не было проблем с выполнением заданий?
Конечно, имелись проблемы. Не все получалось. И в решении, и в разыгрывании позиций поначалу в основном «мазал». Но нужно понимать, что картотека Марка Израилевича была рассчитана на сильных шахматистов. Ведь он готовил гроссмейстеров! Не должно сразу получаться, когда даже у гроссмейстеров не всегда выходит. Многие упражнения очень трудные и далеко не все можно решить. Важен сам факт попытки! Позже так или примерно так написал Штефан Киндерман, имевший удовольствие взять несколько уроков у Дворецкого. Сам факт, что ты обдумываешь эти позиции! Ну, может, что-то не заметил, зато потом разбор этого решения оставляет сильное впечатление. Так можно вырасти, даже не решив предложенных позиций. Может быть, ты был близок к решению или наоборот, очень далеко. Но анализируя сам процесс решения, можно понять кое-что о шахматах. Вот в чем смысл этих упражнений.
Многие из них, наверное, остаются в памяти на всю жизнь?
Разумеется. Это тот самый «золотой багаж», которым ты пользуешься всю жизнь. И как игрок. И как тренер. На меня эти задания произвели сильное впечатление! В этом заключалась идея Марка Израилевича, который хотел наиболее яркими примерами иллюстрировать определенные шахматные воззрения. И это ему удавалось. Примеры запоминались.
1985. Фото: М. Багдасарян
Довольно скоро стало понятно, что шахматы, как говорил один из классиков, «всерьез и надолго». Между тем, как известно, в советском обществе одним из главных постулатов было: «Сначала образование (среднее, высшее, аспирантура и т. д.), а потом все остальное». Как отнеслись ваши близкие к тому, что вы встаете на тернистый путь шахматного профессионала?
Я им как-то просто стал сам по себе. Когда в 1977 году удалось выиграть чемпионат мира среди юношей, то дальше все стало ясно. Потому что сразу дали стипендию, стал, таким образом, профессионалом «автоматически». В тот момент профессия была хорошей, престижной. И шахматистов знали, уважали и, конечно, у нас помимо хорошей стипендии (зарплаты) была возможность выступать в турнирах, выигрывать призы. Плюс к этому поездки за границу и возможность выигрывать призы там. Все это выглядело привлекательным в материальном плане и не только. Возможность увидеть мир, другие страны, попутешествовать – тоже достаточно сильный аргумент. Поэтому получалось: если есть способности, если попадаешь в шахматную элиту – что тебе еще нужно? Сейчас, конечно, ситуация изменилась, но я вижу, что все равно шахматистам помогают, система поддержки существует. За выигрыш детских и юношеских чемпионатов во многих странах юные шахматисты получают стипендии. В такой ситуации профессиональные занятия шахматами имеют смысл. Конечно, когда заходит речь о конкуренции с серьезными специальностями, трудно ожидать, что молодой человек свяжет свою жизнь с шахматами на профессиональном уровне. Если это не Карлсен или Карякин.
Вам грех жаловаться на физические кондиции. А вообще не секрет, что шахматисты со спортом в весьма сложных отношениях. Во всяком случае, так было раньше. Сколько времени уделяли вы спорту в годы вашей молодости? Какие упражнения предпочитали тогда и практикуете сейчас?
В последнее время снова стал пытаться что-то делать. В те годы, когда я занимался шахматами серьезно, приходилось поддерживать форму, это было необходимым условием. То, что вы сказали, не совсем правильно по отношению к части шахматистов моего поколения. Я знаю людей, которые достаточно серьезно относились к своей спортивной форме и занимались регулярно. Достаточно привести пример Каспарова – лидера нашего поколения. Это было частью нашей подготовки, на всех сборах мы обязательно и спортом занимались, и делали зарядку. Были пробежки, плавание, в общем, пытались использовать все возможности, благо, что условия в этом плане предоставлялись хорошие.
Я считаю это очень важным. Это профессиональный подход. Каждый элемент важен. И чисто шахматный, и не только он. Речь идет о том, чтобы увеличить вероятность хорошего выступления. Вот этого многие люди не понимают. Они думают: «А! Я сегодня не занимался спортом и все равно выиграл. Ну, так мне это не нужно». Или наоборот. «Позанимался спортом, а партию проиграл». И не понимают люди, что речь идет о ВЕРОЯТНОСТИ. Можно сделать все правильно и увеличить вероятность выигрыша до какого-то процента. Но никогда нельзя сделать её СТОПРОЦЕНТНОЙ. Всегда возможны неожиданности. Можно, конечно, все сделать правильно и проиграть, или все неправильно и выиграть. Но тот, кто делает все правильно, будет выигрывать чаще. Против статистики не попрешь. И в этом большая разница. Те люди, которые не соблюдают спортивный режим, могут быть очень талантливы, выигрывать отдельные соревнования. Но если возьмем большой промежуток времени, они уступят профессионалам, и в этом все дело. Я когда делал свои пробежки перед важными турнирами, думал: «Вот сейчас помучаюсь, но в турнире наберу на пол-очка больше!»
А пробежки на какие дистанции?
Страшно даже сказать (смеется). Сейчас уже столько не пробегу. Несколько километров. Не так много, но мы все же готовились к шахматным турнирам, а не к соревнованиям по легкой атлетике. Главное, чтобы это было в системе. Позже, кстати, получилось так, что я, играя в большой теннис, немножко повредил спину, и это привело к тому, что мои спортивные нагрузки резко упали. В свою очередь это негативно повлияло на мои шахматные результаты. Я абсолютно убежден в том, что хорошая физическая подготовка и результаты в турнирах взаимосвязаны. Но опять же мы говорим о каких процентах?.. Скажем, это увеличивает вероятность вашего успеха на пять процентов – не так мало! Не знаю, как наиболее точно выразить это в цифрах. У кого-то на 5, а у кого-то и на все 10. Или на 1-2 процента. Зависит от человека, склада характера и др.
А. Юсупов, Е. Васюков, Л. Полугаевский, Ю. Разуваев, А. Бах. Фото: В. Левитин
Вы блестяще дебютировали в чемпионате СССР, бесспорно одном из сильнейших турниров тех лет. Что испытывали после того как опередили таких шахматистов как Таль, Каспаров, Белявский?
Действительно, чемпионат 1979 года был для меня очень интересен. Расскажу все по порядку. У меня в карьере было несколько «прыжков». Первый в 77 году, когда удалось выиграть юношеский чемпионат мира. Мы перед этим много занимались, готовились с Марком Израилевичем. Перед самым началом не было ясно: получится или нет. Потому что хорошие тренировки чередовались с неудачными. А во время самого турнира получилось все на сто процентов. Интересный пример, который показал мне, что упорная работа может дать хороший результат.
Второй «прыжок» состоялся в 79 году. Получилось так, что на этот раз хорошо поработали с Марком Израилевичем над моим стилем. Мы хотели его видоизменить, расширить мои возможности. Одним из элементов было изучение партий Таля, которые тщательно анализировали. Кучу комбинаций удалось опровергнуть в анализе. Я не стал играть как Таль, но это принесло несомненную пользу. Это естественно – узнаешь что-то другое в шахматах, другой подход. Это обогащает. В том же году я снова попал на юношеский чемпионат мира, но мне не хотелось там играть. Я имел приглашение на международный турнир в Амстердам. И даже не приглашение: я отобрался в главный турнир, выиграв за год до этого побочный. Но Федерация решила по-другому.
Перед чемпионатом я еще и заболел и вышел на старт не в той форме. И решил: раз турнир не совсем нужен, попробую более агрессивную игру. Вышло очень неудачно, но интересно! Помню, в одной партии пожертвовал противнику пять пешек, три из них он вернул, разменял ферзей, перешел в эндшпиль и классическим образом победил меня… Тем не менее какие-то творческие импульсы были заметны. Я проанализировал все партии этого турнира, нашел ошибки, пришел к интересным выводам. Занятие настолько увлекло меня в творческом плане, что, видимо, вкупе с той работой, которую мы делали с Марком Израилевичем, подготовило следующий «скачок». Это стало заметно незадолго до чемпионата СССР. В первой лиге я выступил удачно, хотя в высшую не попал. Чуть-чуть не хватило, и стал кандидатом на участие. Игра уже пошла намного интересней. В финал хоть и по кандидатскому списку, но пройти удалось. Турнир получился, был очень важен для меня… К сожалению, впоследствии мне так и не удалось перекрыть достигнутый в нем результат (серебряная медаль).
Как боролись с разочарованиями? Памятен чемпионат СССР на рубеже 80-81 гг. – перед последним туром вышли в лидеры. И…
Немножко не хватило физических сил. Кроме того, соперник был очень «неудобный». Геннадий Кузьмин. В этой партии, в общем-то, я стоял хорошо и мог выиграть, если бы нашел правильный путь. Но не нашел и проиграл, что стоило мне первого места. Как боролся с разочарованиями? Следующие три партии с Кузьминым для меня были «партиями жизни». По-моему, все их выиграл! А вообще важно найти позитивный выход из ситуации. Если проиграл партию, надо разобраться, почему ты проиграл. Момент, когда ты понял почему – важный шаг по переработке этих неудач.
Сыграл неудачный турнир – надо понять, что ты сделал неправильно в подготовке, проанализировать ошибки и постараться в следующий раз их исправить. В результате эти поражения исключительно важны для совершенствования шахматиста. Скорее всего, только таким путем можно научиться играть. Я помню, поражение в матче от Карпова дало мне много как шахматисту, когда я понял, в чем его причины. Нужно учиться на ошибках и стараться использовать их уроки. В принципе это всегда был мой подход, я старался учиться лучше играть в шахматы!
Вообще мне повезло, что у меня был такой гениальный тренер, и я в целом страшно многим обязан Марку Израилевичу. То, что сейчас я делаю как тренер, стараюсь делать, как он, и применять его методы в работе со своими учениками.
Ваш лучший турнир? Или может быть, два-три лучших…
Была парочка очень хороших турниров. Сильно я играл в 82 году почти весь зональный турнир в Ереване. Это было хорошее выступление. В 85 году было два хороших турнира. Одним из самых сильных оказался межзональный в Тунисе. Вышло совсем недурно, и качество партий было высоким. Турнир претендентов в Монпелье стал более тяжелым, и состав там был «покруче». Да и потом были проблески (с улыбкой). Пару матчей сыграл хорошо. Это было близко к той идеальной игре, которую я себе представляю.
Хотел спросить о турнире в Лон-Пайне (США) 1981 года. Это была сильная швейцарка, которая мало того, что проводилась в стране-лидере «империалистического окружения», но там еще играл главный «злодей» Виктор Корчной! Как советские гроссмейстеры оказались в таком турнире?
Мне довелось сыграть там с Корчным, и он меня так обыграл, что запомнилось на всю жизнь. Переводом короля с g1 на e2 практически в миттельшпиле «убил» всю мою контригру! Это произвело сильное впечатление!
Вообще, как нам удалось там сыграть, может, лучше спросить у Олега Михайловича Романишина – он тогда был руководителем делегации. Честно говоря, сейчас я многие детали подзабыл. Возможно, просто решили: «открытый» турнир так «открытый», пусть играют… Конечно, это было неожиданно… Еще я запомнил, что Корчной очень корректно вел себя во время партии. Тогда разрешалось курить за доской, но он отходил в сторону, чтобы не мешать думать противнику. Не каждый так поступал…
Фото: В. Левитин
Вы известны как отличный командный игрок, причем часто закрывали опасные направления и в интересах команды не возражали против черного цвета в самых ответственных матчах.
Больше всего это имело место, видимо, на Олимпиаде-86 в Дубае. Не знаю почему, но так решил тренерский состав – что у меня больше шансов черными на выигрыш. Сильно помог советами Ефим Петрович Геллер. Мой репертуар не очень агрессивный, поэтому я у него спрашивал: «Что же мне делать?» У меня открытый вариант испанской партии или ферзевый гамбит. Что играть? Он говорит: «Играй свои дебюты и не беспокойся». И как-то хорошо меня настроил, я играл свои дебюты и потом даже написал коротенькую статью про то, как играть черными, используя полученные от Ефима Петровича рекомендации.
Фото: В. Левитин
А противники находили способ проиграть сами?
Выигрыш – всегда «достижение» наших соперников. Очень хорошо это понял, анализируя свои старые партии. Я-то думал по наивности своей, что переигрывал своих соперников. Но более внимательный анализ при помощи компьютера показал: чёрта с два! В основном мои оппоненты понимали позицию даже лучше, чем я, и играли хорошо (смеется), но в какой-то решающий момент, может быть, им не хватало энергии. Допускалась одна грубая ошибка, которая меняла логический ход партии. При анализе картина получалась совершенно иная. Так что всегда выигрываешь за счет ошибок сидящего напротив. Иначе просто невозможно.
Дубайская Олимпиада вообще была странная. Было невероятно тяжело. И команда играла «со скрипом». В последнем туре…
Надо было выигрывать чуть ли не «всухую»?
Только «всухую»! И американцы, и англичане стояли очень хорошо в таблице. Решающей была партия Каспарова. Он должен был выиграть черными у Шмидта (Польша). Мне тоже удалось как-то обмануть своего противника. Или он сам себя обманул (улыбается)?
Использовали ваш уникальный командный опыт в сборной Германии?
Я играл, по-моему, пять Олимпиад. И на одной нам удалось занять второе место, что было очень хорошим результатом. Это сделать гораздо сложней, чем выиграть вместе со сборной Советского Союза. В Стамбуле-2000 болела спина, давал соперникам какой-то «гандикап», но может быть, он сказался положительно. Приходилось все время сидеть за доской, что, возможно, положительно сказалось на игре. И команда у нас была очень дружная, чего, кстати, не могу сказать про советские. К сожалению… Там часто была сильная поляризация и связанное с этим напряжение между Карповым и Каспаровым. Это шло как «трещина» через всю команду. Выигрывали за счет класса. Самые «простые» Олимпиады были, на самом деле, когда не было ни того, ни другого. Команда тогда играла относительно спокойно, а класс игроков был достаточно высоким. Не нужно было Карпова и Каспарова. В Люцерне-82, например, с ними хотя и показали один из лучших результатов, обстановка была намного тяжелей.
Всемирная Олимпиада, Москва 1994. Матч Германия – Россия. Фото: Б. Долматовский
Всемирная Олимпиада, Стамбул 2000.
По опыту матчевой борьбы с вами мало кто сравнится. Скажите, какой успех наиболее запомнился? Какой матч принес наибольшие разочарования?
Конечно, были разочарования, потому что несколько матчей проиграл. Из самых удачных, наверное, в Тилбурге против Тиммана в 86 году. Начиная со второй партии, я играл очень хорошо. Посмотрев потом партии, убедился, что и Тимман играл неплохо до определенного момента. Этот матч удалось очень убедительно выиграть, хотя соперник был очень сильный.
Интересный матч сыграл уже после того, как переехал в Германию. Против Иванчука. Но боюсь, что подпортил спортивную биографию Василию, потому что он имел хорошие шансы в том цикле. И матч он играл сильней, чем я, и шахматистом был лучшим в этот момент. Но как раз сказался мой опыт, и кроме того, произошли некоторые события, которые к нам обоим, на первый взгляд, не имели отношения – путч в Москве. Естественно, я волновался за то, что происходит в стране, и моя подготовка к партиям превратилась в переключение каналов с СNN на ВВС. И изучение происходившего в данный момент в Москве. Приятного мало, когда танки стоят в городе, переживал за людей, друзей, родственников. Мало ли что может случиться. В матче я проигрывал с минимальным счетом, но в какой-то момент сумел «зацепиться» и даже захватить инициативу. Перед решающей восьмой партией (я уступал очко) ситуация прояснилась.
Путч завершился, стало ясно, что все будет хорошо. Три человека погибли, но учитывая танки на улицах, это был какой-то «этюдный вариант». Минимальные жертвы, меньше уж никак не получалось… Это дало мне такой эмоциональный взлет, что я вышел на свою суперформу. Сыграл за два дня эту восьмую партию и потом две в «тай-брейке». Наверное, лучшие партии в своей жизни. Должны были произойти какие-то катаклизмы в мире, чтобы вывести меня в оптимальное состояние! Лучше я не могу играть в шахматы, чем так, как играл последние партии этого матча.
Я никогда ничего не выигрывал в «Информаторах», разве что присутствовал как проигравшая сторона. А тут со своими партиями занял первое и второе места! Какой-то необыкновенный взлет. Подарок мне на всю жизнь, знак того, что вот так можешь ты иногда играть в шахматы. Понятно, что такое могло произойти только в один счастливый для меня день. Колоссальный творческий подъем! И вот так удалось выиграть этот «тай-брейк». Но до сих пор мне немного неудобно перед Василием, потому что это было не совсем справедливо по отношению к нему. Вмешались какие-то другие силы, ему просто не повезло. Повторюсь, в тот момент по сравнению со мной он был лучшим шахматистом…
В свое время популярность завоевала книга А.Арканова и Ю.Зерчанинова «Сюжет с немыслимым прогнозом», где о проходивших параллельно в 1986 году матч-реванше Каспаров – Карпов (Ленинград) и претендентском финальном матче Соколов – Юсупов (Рига) было написано так: «В Риге на матче Соколов – Юсупов играли в шахматы, а в Ленинграде шло настоящее сражение. Пересвет с Челубеем». Похоже, война лагерей, в которой борьбу ведут целые штабы тренеров, консультантов, психологов, спортивных врачей вас не слишком привлекала?
Мне подобное не нравится и сейчас. Но это как бы зло, которое непонятно как искоренить.
Не стало это одной из причин того, что вы остановились на подступах, так и не сыграв главного матча?
Нет, не думаю. В матче, в какой-то момент Андрей начал играть лучше меня. И это была главная причина поражения. Может, не хватило немножко энергии, но строго говоря, я был лучше только на протяжении первых четырех партий. Потом пошел «на убыль», а соперник, наоборот, прибавил. Это и решило исход поединка. Но, в целом, имела место моя ошибка, а не моих тренеров. Три партии подряд проигрывать совсем необязательно!
Но это не было незаслуженным. Андрей стал играть лучше, я несколько хуже. Объективный показатель. Задним числом можно придумать более правильную матчевую стратегию. Можно было попытаться «доползти на ничьих». Единственный вариант, если бы я четко представлял это как сейчас, и тогда появлялся шанс «дотянуть» до финишной ленточки. Но только ползком!
С Юрием Зерчаниновым. Фото: В.Левитин
Чемпионами мира не становятся – ими рождаются. Согласны вы с этим утверждением?
Не знаю. Это не так просто. Интересно сказал по поводу чемпионов Василий Васильевич Смыслов. Это на меня произвело впечатление. Отвечая на вопрос, какими качествами должен обладать чемпион мира, сказал следующее: «Чемпион мира – это человек, который идет на таран». Вот именно таким, наверное, надо родиться. С такими способностями, чтобы пойти «на таран». В принципе, чтобы добиваться успеха в шахматах, необходимо обладать набором определённых качеств. И если каких-то не хватает, то компенсировать их отсутствие очень сложно.
Василий Васильевич говорил и о том, что будущий чемпион мира должен осознавать свое предназначение. То, что предначертано «свыше»…
Это для меня сложней. Не думаю, что какое-то божественное начало должно присутствовать. Но с «тараном» я согласен. Надо сметать препятствия на своем пути. И таких людей не остановить. Должна наличествовать определенная жесткость характера.
Все, что связано с общей моей карьерой… Прежде всего я благодарен Марку Израилевичу Дворецкому, потому что добился благодаря ему очень многого. Больше, чем мог ожидать. И не добился всего, если не работал бы с ним. Он четко вел меня по курсу и позволил усовершенствовать мои качества, исправив при этом массу недостатков, которые у меня были. Формально я был не так далеко от вершины, играл важные матчи. С Карповым даже имел очень хорошие шансы. Достаточно реальные, во всяком случае.
Но нужно учитывать, что Карпов этот матч играл плохо. Можно сказать, что он оказался не в лучшей форме. А был бы в лучшей, то можно грубо сказать, что мне тогда ничего «не светило». И Карпов, и Каспаров все-таки шахматисты другого уровня, масштаба и таланта. И они заметно превосходили. Причем не только меня. Приходится это признать после тщательного анализа партий. Видишь, что это другой уровень игры. Можно было достичь этого уровня? Ничего невозможного нет. Но тогда пришлось бы еще больше трудиться, прилагать значительные усилия для того, чтобы сделать новый качественный «прыжок». Не знаю…
Выдающегося таланта у меня не было, хотя способности к шахматам имелись. Надо было бы стать «лошадью», еще больше работать (улыбается). Может быть, это к чему-то и привело бы… Но такого фанатизма у меня не оказалось. Не жалею, что так все получилось. Думаю, что добился того, что мог. При каком-то везении можно было бы сыграть матч на первенство мира, но все-таки это была не моя «лига».
Репродукция: А. Безроднов
Насколько часто можно увидеть в турнирах гроссмейстера Юсупова сегодня?
В общем, не так часто. Но сейчас планирую серию соревнований. Собираюсь даже… – зачем не знаю, наверное, побьют! – но поеду в Катар на открытый турнир. Со своими учениками, при этом буду играть сам (Итог выступления Артура Юсупова – 5 из 9 при минимальной потере рейтинга). Недавно в Швейцарии, в Берне, занял третье место. Играл, правда, безобразно… А результат получился хороший.
Когда это интервью выйдет в свет, матч Карлсен – Ананд станет историей. И все же – ваш прогноз? Что бы вы могли пожелать своему старому сопернику в борьбе с лидером нового поколения?
Понятно, что мои симпатии человеческого плана на стороне Ананда. Знаю Виши давно, некоторое время работал его секундантом. Нас многое связывает, он как-то ближе. И, конечно, мне хочется, чтобы он хорошо выглядел в этом матче. Того же хотел и в предыдущем матче, но тогда у него не получилось. Может быть, сейчас получится? Я надеюсь на это… Потому что от этого выиграют и шахматы, и… Карлсен! Я высокого мнения о Карлсене как шахматисте. Мне он очень нравится. Как человека я его не знаю, а именно как шахматист он выглядит привлекательно. Нравится, как он говорит и что он говорит о шахматах. Это очень серьезный мастер своего дела и он уже выводит шахматы в другие сферы. Своей игрой, своим подходом. Его потенциал еще не в полной мере реализован. Думаю, что он способен на большее. И для того чтобы он себя раскрыл, ему нужен достойный соперник. Поэтому я хочу, чтобы Ананд был в своей оптимальной форме и полностью заставил Карлсена выложиться. Тогда это был бы грандиозный матч.
Не удержаться от вопроса, который вам наверняка задавали. И все же прошу прощения за некую стандартизацию: находитесь ли вы в каком-то свойстве знаменитому княжескому роду Юсуповых?
Я, к сожалению, не принадлежу к этой богатейшей фамилии, хотя совсем не возражал бы иметь дворец в Санкт-Петербурге. Но не переживаю по этому поводу, и у нас в семье было много достойных людей. Горжусь своими дедами и прадедами!
По-моему, в 85 году французский шахматный журнал поместил мою фотографию на обложку по случаю выступления советской шахматной команды на чемпионате мира в Люцерне. Я играл тогда на второй доске… И вот они сопроводили всё следующим текстом, может, немножко совру, но смысл следующий: «25-летний москвич Артур Юсупов выступает на второй доске команды Советского Союза. Звучит что-то знакомое… Вспомните Распутина! Не принадлежит ли он к княжескому роду?» И дальше замечание, которое мне очень понравилось: «Он отрицает всяческую связь!»
Люцерн 1985. Фото: М. Купфершмидт
Источник: chesspro.ru
Фото из архива «64»
есть в моей коллекции книг- книги Дворецкого, и Юсупова))....
претендентский финальный матч Соколов vs Юсупов - это как ЛЧ и матч за
Кубок СНГ по футболу...