19 мин.

Вячеслав Быков: «Показал швейцарцам на фестивале «Бриллиантовую руку». Они оценили»

51

«Слушаю ту же музыку, что и ребята в раздевалке»

— Странную вещь нам рассказали: правда, что вы не разрешаете водителю клубного автобуса сдавать назад?

— Правда. Все водители об этом знают. С командой ездить назад нельзя.

— Почему?

— Всегда и везде движение должно быть только вперед.

— Вы верите в приметы?

— Не знаю, примета это или традиция. Позаимствовал ее у предыдущего поколения. В ЦСКА так было заведено еще до того, как я пришел в команду. Я продолжил, и во всех своих командах стараюсь поддерживать традицию.

— Перед игрой вы несколько минут слушаете музыку в плеере телефона. Джаз, шансон, классика, что-то модное?

— На самом деле слушаю то же, что и ребята в раздевалке. У меня нет любимых направлений. В наушниках может играть классическая и камерная музыка, джаз и рок-н-ролл. Когда я выступал за ЦСКА — отвечал за музыку в автобусе, кассеты переписывал. А теперь мой сын занимается тем же самым во «Фрибуре». Музыкальные мы.

— В ЦСКА с музыкой было сложнее, чем сейчас?

— Искали пластинки, привозили из-за границы, переписывали на кассеты. Мы в Питере разговариваем; помню, как всей командой пришли на один из первых концертов Розенбаума. Это было в Ленинграде. Молодой Александр Малинин приходил и пел для нас в сборной. Хоккеисты и артисты всегда находили общий язык.

— Какая из встреч с артистами запомнилась больше других?

— С Евгением Леоновым, Роланом Быковым. Несколько раз встречались с Александром Абдуловым. Потом ходили на его спектакли. Среди театральных актеров у меня немало знакомых. Знаю многих петербургских звезд.

— Виниловые пластинки собирали?

— В детстве. Помню, залез в сарайку, нашел старый патефон. И пластинки Утесова. Ох, какое было наслаждение!

— Илья Горохов рассказывал, что в «Салавате» вы ставили «Балладу о борьбе» Высоцкого прямо перед решающей игрой с «Ак Барсом» в плей-офф...

— Мы с Игорем (Захаркиным. — Прим. авт.) всегда стараемся создать нужную атмосферу. Стремимся помочь ребятам найти нужное состояние перед решающими матчами. Помогаем им преодолеть себя. Музыку — да, ставил. Ребята оценили.

 

Наш девиз с Игорем Захаркиным: «Спина к спине, где бы мы ни были»

— У вас в жизни было два показательных момента. В начале девяностых вы отказывались ехать во «Фрибур» без Хомутова. Много лет спустя история повторилась. Вам предлагали остаться в сборной, но без Игоря Захаркина. Во всех случаях вы не желали бросить друга. Принципиальная позиция?

— Да. Не думаю, что я один такой. Многие живут по подобным принципам. Было очень непросто найти такого партнера, как Андрей Хомутов. Играя с ним вместе, я получал удовольствие от хоккея. Был счастливым человеком. Хоккей во мне был и остается навсегда, приносит счастье — зачем было что-то менять, искать кого-то еще? Мы с Андреем сразу договорились: либо нас берут вместе, либо не берут ни одного. «Квебек» хотел пригласить обоих, но канадцы не уважали нас как личностей. Их условия сводились к одному: «Попробуем, если что-то пойдет не так — извините». Мне тогда было 30 лет, Андрею — 29. У обоих по двое детей. Как можно ехать на таких условиях? К тому же в наши планы не входило переучиваться под канадский хоккей. Я разговаривал с «Квебеком» в течение года. Дал им понять, что они не правы, но канадцы настаивали на своем. Когда пришло предложение из Европы, мы сразу предупредили: или едем вдвоем, или не едет никто.

— Рассказывая о переезде в Швейцарию, вы отмечали, что хотели больше времени уделять семье. Неужели не хотелось покорить НХЛ и доказать величие еще и выигрышем Кубка Стэнли?

— Мне была интересна спортивная составляющая, но до 1972 года я не знал о существовании НХЛ. Мечты играть за океаном, бороться за Кубок Стэнли не было. Да, грянула перестройка, и мы начали свою борьбу за право играть, где хотим. Добились того, что система под нас прогнулась, и первая пятерка поехала в НХЛ. Был договор с руководством ЦСКА, что все вместе из коллектива не уйдем — массовый отъезд мог подкосить команду. Наша пятерка осталась еще на год.

— Неужели совсем не хотелось рискнуть и отправиться в Канаду?

— Во-первых, они отнеслись к нам неуважительно, я вам говорил. Во-вторых, в моем возрасте многие уже заканчивали. Мы сами отмеряли себе два-три года. Не хотелось в конце карьеры лезть в кабалу, в джунгли, где тебя будут переделывать на канадский манер. Да и условия «Квебека» никак не соответствовали нашим желаниям. Если кто-то скажет, что уезжал в Америку, только чтобы узнать что-то новое, — не верьте. Все хотели создать финансовый запас для жизни после хоккея. Гарантий, что мы станем тренерами, не было никаких. В это время на меня вышли люди из Швейцарии. Сопоставив все, я принял их предложение и не ошибся: это было самое счастливое время в моей жизни. Не только хоккейной, всей жизни. Десять лет жил как нормальный человек: отработал сколько надо, вернулся в семью, поехал в отпуск. И при этом занимался любимым делом. В последний раз ко мне обращались после чемпионата мира 1993 года. Приезжал президент «Квебека» Марсель Обю. Очень приятный человек. Но тогда уже поезд ушел. Во «Фрибуре» мы играли в свой хоккей, учили других. Все было богато в спортивном плане и обалденно богато в жизненном плане. Я доволен выбором.

— Говорят, швейцарцы не хотели брать Хомутова...

— Швейцарцы вообще хотели взять троих — еще и Валерку Каменского. Но в их лиге разрешено было иметь только двоих легионеров. А Валерка выбрал другой путь.

— История с Захаркиным из той же серии, что и с Хомутовым?

— Не совсем. С Игорем мы знакомы давно. Я был игроком, а он уже трудился в тренерском штабе Тихонова в ЦСКА. Общий язык нашли сразу. У нас ведь возраст примерно одинаковый. Когда я уезжал в Швейцарию, мы договорились, что когда-нибудь обязательно поработаем вместе. Такая возможность появилась много лет спустя в ЦСКА. Захаркин бросил все и приехал в Москву. Хотя в Швеции он занимал важный пост в одном из муниципалитетов, отвечал за местный спорт. Это была пожизненная должность.

— Человек был полностью обеспечен работой и финансами?

— Да. Но если ты уходишь с этого поста, кто-то обязательно его займет. Вернуться не получится. Этим шагом Игорь показал, как ему интересно поработать со мной. У нас наладились рабочие отношения, они помогают прогрессировать, расти как специалистам. Мы ищем новые пути, находим, ошибаемся и побеждаем — все вместе. Наш девиз: «Спина к спине, где бы мы ни были». В ситуации с уходом из сборной у меня даже тени сомнения не возникло, как поступать.

Не вижу смысла искать еще кого-то, когда тебе интересно с человеком. Здорово, когда ты можешь общаться, спорить, высказывать мысли, которые наведут на правильное решение. Зачем искать других помощников из-за чьего-то мнения?

— Но момент-то был тяжелый. Общественное мнение было настроено против Игоря Владимировича.

— Били по нему, но знали: удар настигнет меня.

— Получается, выдержали удар?

— Маленькие учатся выживать с самого детства. Вы, вон, маленький, знаете наверняка!

 

«Показал швейцарцам «Бриллиантовую руку»

— Вы прожили в Швейцарии больше десяти лет. Год назад у вас брала интервью чешская газета, и вы заявили, что остаетесь советско-российским человеком. Почему?

— Мы выросли в Советском Союзе. Нам посчастливилось играть для трех стран — СССР, СНГ и России. Правда, не знаю, подходит ли тут слово «посчастливилось». Все правильно, я — советско-русский.

— Это правда, что вы взяли с собой в Швейцарию армейский мундир?

— Да. У меня вся форма там. Мундир с погонами старшего лейтенанта. Хотя уволился капитаном. До майора не хватило трех дней. Надевал форму на Рождество. На традиционный командный ужин, где всегда было очень весело.

— Например?

— Тянули из шапки жребий, кто кому делает подарок. Необязательно дорогой, но смешной. Было интересно. Все стремились узнать партнеров ближе, чтобы понять, что дарить. На том веселом ужине презенты и вручали.

— А вам что дарили?

— Ребята распилили мою деревянную клюшку на много мелких кусочков и собрали ее заново с помощью дверных петель. Говорят: «В твоих руках клюшка — как живая!» Она как змея и получилась.

— Это правда, что вы были самым известным русским в Швейцарии? И что вас до сих пор узнает каждый второй?

— Фрибур — небольшой город. А известность... ее надо правильно использовать.

— Вы как раз пытаетесь — например, продвигаете русскую культуру...

— Недавно был кинофестиваль во Фрибуре. Мне дали возможность представить наш кинематограф. В прошлом году был Эрик Кантона (великий французский футболист. — Прим. авт.), в этом — я. Выбрал пятьфильмов.

— Сами выбирали?

— Да. Заумные предлагать не стал. Показал им классику: «Бриллиантовая рука», «Кавказская пленница», «Пес Барбос и необычный кросс». Из новых — «Метро», «Сталинград». Идея была такая: какие бы фильмы я взял с собой на необитаемый остров. Им очень понравился наш юмор. Помните: «Управдом — лучший друг человека»? Они это уловили. И было много зрителей.

Кстати, этот фестиваль проходил перед Олимпиадой в Сочи. Нас все пытались очернить. Я начал свою войну — информационную, защищал как мог.

Всегда говорю — хотя, может, это звучит пафосно, — что ты как посол страны. От того, как себя поведешь, зависит, какое мнение сложится о твоей стране.

— Как складываются дела у вашего сына Андрея?

— Все в порядке. В этом году подписал новый контракт. Он один из лидеров «Фрибура». Сейчас играл против нас. Очень старался, но мы все равно выиграли (Улыбается). Хотя его действиями я остался доволен.

— Пишут, что ваша дочь работает в Швейцарии продюсером...

— Нет, там дело прикрылось. Сейчас она работает в автомобильном бизнесе в области маркетинга. Обожает общаться с людьми, в этом похожа на нас. Мы сразу, как только приехали в Швейцарию, начали изучать язык.

— Дети больше швейцарцы или русские?

— У них русская душа. У обоих. Чувствуется это во всем. И они себя считают русскими. Да, сын и дочь росли в Швейцарии, но скажу так: когда играет российская команда, они надевают майки с нашей символикой, берут флаги или вешают на машину и мчатся по городу.

— А в Челябинске у вас кто-нибудь остался?

— Мама и сестра с мужем живут там. У них уже дети и внуки. Моя племянница, кстати, здесь, в Питере, живет. Увиделись пока только один раз, времени не было.

— На матчи она ходить будет?

— Конечно, куда денется, болеть же за дядьку надо!

 

«Жизнь – лучший драматург»

— Жизнь — лучший драматург, Вячеслав Аркадьевич?

— Что за фраза?

— Вы могли ее не слышать, потому что в этот момент находились на скамейке. А мы и миллионы людей с нами запомнили ее навсегда. Это слова комментатора Романа Скворцова после победной шайбы Ильи Ковальчука в Квебеке в 2008 году. Что чувствуете, когда вспоминаете о том финале?

— У меня уже ком в горле... Вы только начали говорить, слезы стали наворачиваться...

— На скамейке в тот момент вы выглядели очень спокойным...

— Всегда важно контролировать эмоции, какими бы они ни были. Мы стараемся работать так: когда нужно — поднимать пульс команды, когда нужно — успокаивать. Как ты ведешь себя на скамейке, так и команда будет играть. Чувствуешь, что нет нерва на площадке, все серовато — нужно реагировать. Иногда приходится и с судьями на других тонах говорить, хоть я их уважаю. Надо показать команде, что ты не согласен. Надо сохранять эмоции. Ошибается тот, кто теряет контроль над собой. А ошибка — это гол.

— Но тогда уже нечего было контролировать.

— Тогда эмоции были такие — пробка вылетает из шампанского. Что-то невообразимое. Много было всего: до этого и во время. На Илюху был мощный накат, на меня тоже. Со стороны специалистов и вашего брата. И сам матч финальный складывался драматично. А для канадцев даже трагично. Тот момент вместил в себя все, что можно. Все переживания, всю работу. Гол Ильи отпустил все.

— Психологи учат: когда тебе тяжело, вспомни самые радостные моменты жизни. Пробовали?

— Правильный способ. Но я специально запись того финала еще не ставил. Только случайно на него попадал — и каждый раз ком в горле...

— Про Ковальчука недавно Игорь Захаркин сказал, что Илья — идеальный капитан. А какой он — идеальный капитан?

— В нашу бытность Илья — один из редких капитанов, который понимает, как себя вести на этом посту и что делать. Знает все рецепты капитана.

— Что за рецепты?

— Командный дух. Помните, когда он начинал в НХЛ, на него приклеили ярлык: «такой-сякой, не командный игрок». Мы с Ильей познакомились в Москве, и для нас стало приятным откровением — он чисто командный игрок. У Ильи свой стиль. Но как человек, личность, спортсмен — это командный игрок до глубины души. Семейный человек. Он должен быть примером.

— Мы с Ильей много общаемся. Честно признаемся, что с ним общаться нелегко. Перед ним ты как на экзамене, как на ринге. Трудно представить, как он ведет себя в команде...

— В команде он, конечно, другой. Не такой, как с вами. Во-первых, у него за плечами большая школа НХЛ по общению с журналистами. Плюс в его жизни было много тех, кто преподносил информацию не так, искал негатив, а не находил плюсы. Поэтому он осторожно подходит к посторонним людям. Душу вам открывать не будет — Илья должен знать человека. И доверять ему.

— В СКА появился еще один человек, которого можно назвать полноправным лидером. Рады, что есть такой боец, как Виктор Тихонов?

— Любой был бы рад. Виктора знаем давно, мы в ЦСКА его и брали. Воспитание у человека потрясающее — важнейший фактор. Ему помогло это и в карьере. Его уважают в команде. Интересный, самобытный игрок, который продолжает совершенствоваться. Цепкий и жадный до побед.

 

«Маленькие всегда хотят победить»

— Квалифицированных хоккеистов в СКА действительно много. Но вот вопрос, который многие задают на протяжении последних лет: бойцовский дух в команде есть?

— Да, есть. И его надо развивать, воспитывать, сохранять, лелеять. Мы уже чувствуем, что у нас хорошая команда. Единая. И лидер есть.

— Футбол, рыбалка, гольф, фигурное катание — это все в рамках создания единства?

— Все это в рамках формирования единой семьи.

— Жозе Моуриньо сказал как-то: «Мне не важно, хороший мальчик или плохой играет за мою команду, мне важно, чтобы он забивал голы». Вы по такому принципу не работаете?

— Он говорит про характер. Качество и характер — это наш девиз. Безусловно, большой спортсмен — это человек с характером. Самобытный. Но все должны быть объединены одной целью. Чтобы личные амбиции ставились ниже командных. Я встречался со многими людьми, которые грызли лед, а вне льда были добряшками. Наша философия такая: хоккеист, стоящий напротив меня, воспринимается на 50 процентов как личность, а на 50 процентов как спортсмен. Уважая личность, мы не забываем о требованиях.

— Ринус Михелс говорил, что футбол как война: кто ведет себя по правилам, никогда не победит. Хоккей еще ближе к войне?

— Опять о характере речь. Еще один важный момент — чувство голода. Кто его развил,  тот всегда будет стремиться к победам.

— Оно у вас есть — чувство голода?

— Безусловно. Вы же знаете — маленькие всегда хотят выйти и победить. Очень сильно хотят. Играть ты выходишь, чтобы добиться победы.

У меня вопрос: а почему вы только футбольных тренеров приводите в пример? Неужели хоккейные ничего дельного не сказали?

— Есть пример и хоккейного. Вячеслав Быков перед Олимпиадой в Сочи в одном из интервью сказал: «Есть мечты, которым не суждено сбыться. Это надо уметь принимать»…

— Да, говорил. Вспоминал, что так и не получилось выиграть Кубок в Швейцарии. Но теперь сын попытает удачу.

— Нас эта цитата напугала. Как же тогда Кубок Гагарина и хоккейный Петербург, тут мечта живет уже много лет?

— Мы эту фразу превращать в лозунг не будем. Не переживайте вы так. Все плохое когда-нибудь заканчивается.

— Кажется, тренер СКА под таким давлением, что физически ощущает свою ответственность?

— Я все прекрасно понимаю и не думаю о давлении. Зачем мне это? Чтобы согнутым пополам ходить? Я знаю, что все ждут, надеются. Кто-то ждет провала, но доброжелателей больше, и меня это радует.

— После двух месяцев тренировок вы можете сказать, в какой хоккей будет играть ваш СКА?

— Говорить «атакующий» или «оборонительный» — это неправильно. Хоккей сейчас органичный. Нельзя выиграть без обороны или атаки. Все должны быть на своих местах. Исполнители у нас такие, что способны играть в любой хоккей. А клише, которое используют в отношении нашей с Игорем связки — мол, у их команд нет обороны, играют только в атаке, — это только клише. Так играть невозможно.

— Все ждут, что теперь СКА будет...

— ...выигрывать 7:2 или 9:8?

— Да... да!

— Я тоже за то, чтобы мы всегда выигрывали 9:8, но выигрывали.

— То есть готовы восемь шайб пропускать?

— Хоккей — самый классный вид спорта в мире: быстрый, динамичный, коллективный и зрелищный. Что нужно зрителям? Голы! Сейчас еще правила модифицировали специально, чтобы создать больше голевых ситуаций. Я тоже за это! Я бы вообще разрешил забивать всем, чем угодно. Только не бросать шайбу в ворота руками, а все остальное — пожалуйста! Для зрителей важен гол. И в футболе так же — разрешил бы забивать любыми частями тела. А в овертайме убрал бы все офсайды и синие линии.

 

«Анархии в нашей команде не будет никогда»

— Вы сильно изменились с 2011 года, когда последний раз активно работали?

— Да.

— В чем?

— Постарел.

— Внешне не скажешь...

— Спасибо. Сложно сказать, изменился ли я как человек. Я не анализировал.

— Удивительно, что вы остались позитивным человеком после 2011 года...

— Я по жизни позитивный. Неинтересно жить в негативе.

— Мы правильно поняли, что вы более спокойный, а Игорь Владимирович более энергичный? Например, теперь во время тренировок все участвуют в процессе — и массажисты, и врачи, и техники, а ваш помощник их постоянно подгоняет...

— Это обязательно. У нас не должно быть людей, которые не знают, что делать. Если кто-то не знает — это человек не нашей системы. Все должны чувствовать свою необходимость и важность. А с Игорем мы действительно разные. У него вспыльчивый характер. Но мы всегда соблюдаем баланс. Иногда и я вспылю, побурлю.

— Некоторые хоккеисты в приватных разговорах отмечали, что это была самая тяжелая предсезонка, которую они помнят. За что вы их так?

— Правда так говорили? Странно... Мы ведь половину нагрузок убрали. На самом деле было важно, чтобы они прошли тяжелую подготовку. Ребята должны серьезно работать, на то они и профессионалы. Но баланс надо соблюдать, чтобы не наступило психологической усталости. На то и направлены все наши культурные мероприятия.

— Вы очень много говорите про команду и командный дух, но разве с современным поколением людей это еще актуально?

— Легко.

— Но ведь в сборной вы тоже создавали единую семью...

— Я горд тем, что меня услышали тогда наверху. Мы с Владимиром Владимировичем (Путиным. — Прим. авт.) поставили задачу, чтобы на примере нашей хоккейной команды люди увидели, страна увидела, что надо объединяться, быть вместе.

— После Ванкувера и чемпионата мира 2011 года ходили слухи, что игроки вас подвели, нарушали режим, а в команде царила анархия...

— Это просто хотели так представить. На нас началась атака, вот и писали. Повторюсь: для меня важна личность. Сначала смотрю на человека, а потом на спортсмена. Мы работаем с профессионалами, которые умеют и знают, как себя готовить и после матчей. Это не юноши. Нянчиться или смотреть в щелку, чем занимается человек, или камеры ставить во всех ресторанах Петербурга — это не ко мне. Я доверяю ребятам, но они должны знать, что от них зависит многое, если не все. Мы стараемся создать эту атмосферу. Атмосферу понимания. А куда они ходят, что едят и во сколько ложатся спать — не мое дело. Но ты должен прийти на работу и выполнить все, что тебе говорят. Мы требуем. А подсматривать не буду никогда. Мне в советские времена не доверяли, а я потом 10 лет доказывал всем в Швейцарии, что человек и без контроля способен добиваться результатов.

Анархии в нашей команде не будет никогда! У наших хоккеистов есть возможность подойти и спросить, если они что-то не поняли. И есть два ответа: «да» или «нет». И объяснение «почему».

— Осталось совсем немного до того момента, как вы встанете на скамейку в Ледовом и услышите рев 12,5 тысячи человек. Приятное ожидание?

— Для нас плей-офф уже начался. Мы к нему готовимся с первых дней. По-другому нельзя. Важно, чтобы игроки чувствовали и понимали: все делается во имя результата. В конце сезона увидим, что наработали. Если мы будем серьезно трудиться сейчас, результат придет. Поэтому мы продолжаем изучать команду, делать посылы игрокам. И добиваемся, чтобы они участвовали в процессе, а не просто по рельсам ехали. Чтобы они думали, искали решение. В игре всегда есть соперник и всегда есть импровизация. Поэтому они должны дружить и взаимодействовать между собой. Это творческий процесс. Для нас важно, как они себя ведут: быстро покидают раздевалку или остаются; раньше приходят на тренировку или минута в минуту.

— Максим Сушинский пару лет назад сказал фразу, которую припоминают всем армейским наставникам. Смысл ее сводится к тому, что в Петербурге какая-то неудачная хоккейная карма. Она и мешает. Слышали?

—   Не слышал и не собираюсь слушать. Все это ерунда. Я вам обещаю — все будет хорошо! Все будут рады и довольны!

 

 P.S. Восьмой выпуск журнала «Звезда СКА» можно приобрести в магазинах Hockey Club, а также в онлайн-магазине СКА.

logoВячеслав Быков
logoСКА
logoАндрей Хомутов
logoСборная России по хоккею с шайбой
logoЦСКА
logoКвебек
logoИлья Ковальчук
logoКХЛ
logoфото
logoИгорь Захаркин
logoФрибур
logoчемпионат Швейцарии
logoНХЛ