Страшные картинки из Сочи: из жизни охранников, «бомбил» и волонтеров
Блог «Хорошие тексты» публикует впечатления экс-главного редактора радио «Спорт» Николая Яременко от командировок в столицу зимней Олимпиады-2014.
Фото: Fotobank/Getty Images/Sasha Mordovets
Тотальная подозрительность, поиск потенциальных врагов везде и во всем – вот что сопровождает разного рода брифинги для прессы и экскурсии на готовящиеся встретить Олимпиаду объекты.
Дорога от отеля, расположенного в самом центре Красной поляны, до экстрим-парка, куда мы поехали в первую очередь, заняла примерно 25 минут. Но в итоге из автобуса никому выйти не дали:
– Здесь есть иностранцы? – недовольно буркнул человек в штатском. – Могли бы и не приезжать. Никому выходить не разрешаю.
В итоге знакомство с фристайл-центром и сноуборд-парком ограничилось 10-минутной лекцией менеджера объектов и близким знакомством с его картой, разложенной прямо на внутренней части автобусного лобового стекла.
Собственно, снаружи и смотреть особо было нечего – хаотически расположенные кучи земли полностью закрывали вид на будущее пристанище поклонников экстремальных видов. Пара недостроенных сооружений непонятного пока предназначения, повсеместно лежащие трубы и обязательные трактора и грузовики, уныло мокнущие под дождем.
Автобус развернулся и направился к следующей остановке – Центру санного спорта «Санки». Любое передвижение здесь, что на объектах прибрежного кластера, что в горах – это постоянное преодоление различных шлагбаумов. Они, эти шлагбаумы, везде. Ощущение, что их больше, чем самих объектов, в несколько раз. К иным отдельно взятым объектам надо преодолеть бессмысленную череду из трех-четырех КПП.
Охранные КПП в Сочи просто повсюду. Охранник – такая же наиболее часто встречающаяся профессия в сегодняшнем Сочи, как строитель. Впечатление, что если бы все охранники взяли лопаты и кирпичи и пришли бы на помощь строителям, все давно уже построили бы. Но открывать и закрывать шлагбаум, а чаще грозно «не пущать» – работа, которую они выполняют с таким рвением, словно без этого Олимпиады вообще не случится.
На въезде в «Санки» автобусы останавливаются надолго. Говорить о том, что что-то несогласованно, не приходится: списки отправляющихся на объект, где, кстати, уже вовсю проходят тренировки, составлялись, под предлогом дополнительных усиленных мер безопасности, еще дня за два. Гостей здесь ждали, но изображать приветливость – не главная задача серых людей в штатском. С их точки зрения, чем дольше ты заставляешься мариноваться людей в нелепом ожидании, тем лучше для решения вопросов безопасности.
Наконец, спустя чуть ли не полчаса в салоне автобуса нарисовывается малоулыбчивый молодой человек, который сообщает, что сейчас будет изучать у каждого аккредитацию.
– Но ведь эти аккредитации выданы нам после такого количества справок и анкет, сколько мы не пишем нигде и никогда. Зачем их снова проверять? – возмущается австралийский журналист. – Мы же работать сюда приехали…
Спецслужбист молча и медленно подошел к австралийцу и попросил аккредитацию. С ней он спустился из автобуса в какую-то металлическую будку, откуда не появлялся минут десять. Наконец, он вернулся уже без аккредитации:
– К сожалению, имеющихся у Вас документов не хватает для проезда за шлагбаум, – сказал он тихо и спокойно обескураженному журналисту. – Я вынужден попросить Вас покинуть автобус.
Половина сидевших в салоне автобуса провожала несчастного сочувствующими взглядами. В салоне повисла гнетущая тишина. Никто больше произнести ни слова не решился. Журналиста препроводили все в ту же железную будку. Через минут пять шлагбаум открылся, автобус тронулся вперед. Коллеги судорожно прижали свои аккредитационные карточки к груди и облегченно перевели дух.
Но буквально через пять минут всех ожидал второй барьер, гораздо более серьезный. Пропускной пункт, оборудованный самыми современными рамками металлодетекторов и добрым десятком стражей порядка, остановил еще нескольких коллег, не имевших спецаккредитации именно на посещение санно-бобслейной трассы. При этом накануне, в первый день работы форума, никто никому не пояснял, что помимо аккредитаций с пометкой «везде» надо обзавестись еще некой спецаккредитацией.
Персонал местного варианта таможни по-английски практически не говорил, однако досматривал тщательно и замечательно пользовался жестами. Фотоаппараты и камеры разрешали пронести только после того, как журналисты демонстрировали, что они действительно включаются.
Когда один из журналистов по привычке снимать все и вся сфотографировал (видимо, на память) девушку-эксперта по включению и выключению техники, его тоже попросили вернуться в автобус и с группой дальше не передвигаться.
Вид самой трассы вызвал среди коллег настоящий восторг. Вероятно, все дело было в том, что впервые за несколько часов такой бессмысленной и унижающей человеческое достоинство поездки взору предстало нечто осязаемо-олимпийское и не нарисованное на карте. Но, к неудовольствию практически всех журналистов, на территории Центра санного спорта они провели куда меньше времени, чем ушло на проверку их состоятельности. В течение 10 минут, за время которых очередной представитель объекта все рассказал и показал на вездесущей карте, удалось увидеть финиш нескольких саночников и полюбоваться замечательным горами, видами, открывающимися с площадки для взвешивания. После чего всех вежливо рассадили по местам и вывезли за пределы объекта. Неясно, с чем была связана столь негостеприимная политика, ведь осмотр готового объекта «в действии» — как раз то, за чем многие из представителей прессы сюда и приехали.
Напряжение нарастало. Едва все погрузились в автобусы, представитель Австралии довольно настойчиво, хотя и в «режиме» шутки потребовал объяснить, что же случилось с его соотечественником, депортированным на первом КПП. Гид торжественно пообещал австралийцу вернуть товарища и обещание выполнил: при обратном проезде через шлагбаум член группы вернулся на борт целым и невредимым.
Неужели представители Оргкомитета «Сочи-2014» или так называемые «силовики» не понимают, что не технико-эксплуатационные характеристики санно-бобслейных трасс будут определять тональность репортажей и общее отношение ко всему, что происходит в Сочи, а именно подобным образом организованные экскурсии?
Жилу критицизма искать не нужно у иностранных журналистов. Критика просто рвалась наружу все последующие дни:
– Чудовищный у вас бардак! – говорит Эса Лилье из главной финской газеты «Хельсингин Саномат», отогреваясь и приходя в себя в уютном ресторане отеля «Парк Инн».
– А в чем именно?
– Нескончаемая строительная техника на дорогах – это еще ладно. Разве может быть иначе, когда работы ведутся круглые сутки десятками тысяч людей? Но почему у вас непролазная бетонная жижа под ногами везде? Даже там, где строительства нет? Сочинская грязь – вот это, действительно, ошарашивает.
И Эса, и другие журналисты не могут отойти от еще одного «очарования» олимпийской столицы – полузаброшенного кладбища в центре Олимпийского парка. Одни рассуждают, что кладбище можно было бы перенести, тем более что «это было бы нормально по вашим законам». Другие с удовлетворением отмечают, что разум, слава богу, возобладал, и покойников оставили на месте. Но все сходятся в одном: неужто нельзя было спроектировать Олимпийский парк таким образом, чтобы он не включил в свой состав этот, отнюдь не самый лучший аттракцион?
***
Многие из нас бывали в Сочи в 70-е, 80-е, кто-то в 90-е. Потом, когда появилась возможность ездить за границу, мы быстро распробовали, что, где и почем. И быстро поняли, что Сочи и стоит дороже любого турецкого или египетского курорта, и уровень сервиса не в пример здесь ниже. Поэтому, когда спустя несколько лет у каждого из нас теперь возникнет желание или появится необходимость побывать снова в столице российских субтропиков, многое можно будет сравнить. Что-то стало блестеть, что-то стало возвышаться над городом. На деле же изменилось немногое. В новом, еще не до конца достроенном аэропорту, нас, как и раньше, встречают навязчивые таксисты и «бомбилы».
В здании аэропорта жарко и душно. В туалете специфический запах советских времен, на полу вода, крючков для одежды в кабинках нет. Поток прилетевших пассажиров пересекается с теми, кто улетает, на очень узком пространстве. Машины запаркованы даже на пешеходных переходах, но полицейских, которых здесь, по-моему, сверх меры, это не волнует.
Пытаемся выехать из аэропорта на автобусе. Впереди – традиционная сочинская пробка. Наш водитель вместе с другими мужиками берут руками неправильно припаркованную машину и переносят ее в сторону. Представил, сколько машин придется перенести на руках спортсменам и гостям во время Олимпиады. Один из журналистов даже удачно пошутил: может, после этого в олимпийской программе появится новый вид спорта?
Описание у каждого из журналистов сходно: «До центра города едем полтора часа. Возле морского порта машины припаркованы не только слева и справа, где стоянка запрещена, но и просто брошены посредине дороги. Наряд ДПС, расположившийся рядом, видимо уже привык к этому. В центре — пробки на каждом светофоре, которые только желтым и подмигивают. Наш водитель опять не может проехать, выходит и руками привычно отодвигает забор. Теперь я понимаю, что «ручное управление», которое осуществляет руководство нашей страны, надо понимать буквально, а не метафорически», – живописует один из коллег.
Пожалуй, все самые неприятные моменты у всех приезжающих сегодня в Сочи, в той или иной степени оказываются связаны с дорогой. От аэропорта у гостей города на данный момент есть два варианта добраться, к примеру, до комплекса «Роза Хутор». Либо взять такси и потратить на это удовольствие не меньше 2000 рублей, либо воспользоваться общественным транспортом. Только тогда надо быть готовым к тому, что ехать придется вместе с не совсем уж опрятными, точно не чистыми и уж никак не благоухающими рабочими, которые то и дело курсируют из Красной Поляны в Адлер.
Собственно, ничего страшного во втором варианте нет, многие из коллег его на себе испробовали. Одно удручает: очень трудно дышать, когда в автобусе нет ни сантиметра свободного пространства, а вы еще застряли в пробке. А заторы на горной дороге — дело обычное, такси также не способно тебя уберечь от них. В принципе, до местечка Эсто-Садок, где располагаются гостиницы для журналистов, можно добраться за час, но это если без всяких дорожных приключений.
Я побывал на одном из тестовых соревнований и могу рассказать, сколько сложен оказался здешний маршрут с пересадками: сначала долгий путь до старой канатной дороги, расположенной рядом с гостиницей под горделивым именем «Гранд Отель Поляна». Потом путь на «канатке» до площадки Псехако. Здесь – сложный пересадочный узел, в котором не сразу получается разобраться. Если нужно на биатлонный стадион, надо ждать микроавтобус. Если надо на трассу для лыжников, то ждешь автобус до деревни, где живут спортсмены, а там уже пересаживаешься на снегоходы. Все это, конечно, очень весело и разнообразно, но любому здравомыслящему человеку понятно, что тут над логистикой надо еще работать и работать. Очевидно, что людской поток через полгода будет гораздо мощнее.
Когда в очередной раз были назначены ответственные за финансирование тех или иных олимпийских объектов, компании, одно имя которой вызывает идиосинкразию у всего российского люда и чей офис находится на улице Наметкина, поручили построить дорогу в горы, которая будет выдерживать многотонные грузовики. Дело даже не в том, с каким скарбом прилетят туда команды. Элементарная ПТСка для телевизионщиков тоже должна подняться с несколькими тоннами грузов (а на деле – несколько таких ПТСок). Журналисты одного из центральных телеканалов рассказывали, как в марте 2013-го года проводили трансляцию тестовых соревнований. Телевизионщикам пришлось поставить ПТСки внизу, у моря, а полтора километра кабеля вверх, раскручивая, поднимал вертолёт. В итоге трансляцию кое-как удалось спасти. А газпромовский топ-менеджмент потом отрапортовал «простому болельщику»: вот видите, какая хорошая «картинка». Так может и не надо дорогую дорогу строить?
Журналистам придется на Олимпиаде совсем не сладко. Никто не говорит, что о них не думали. Но вот точно мало думали о специфике их работы. Так, неподалеку от трибун лыжного комплекса расположена так называемая зона отдыха журналистов, где можно выпить кофе, там же расположены столики для работы. По сути, это небольшой шатер, в котором может поместиться не более 25-30 человек. Если бы он служил лишь зоной отдыха, это было бы замечательно, но когда нужно написать срочную заметку, а все места заняты, сталкиваешься с практически непреодолимой проблемой. И пока никто не обещает, что во время олимпийских стартов таких шатров будет несколько. Мало кто подумал из организаторов, что журналисты здесь не столько на отдыхе, сколько на работе. И им либо несколько подобных шатров нужно, либо более рационально организованные пресс-центры. Здесь же путь от главного пресс-центра до микст-зоны, расположенной прямо на выходе с лыжной трассы, занимает более получаса. Кому это пришло в голову, не очень понятно.
Самое курьезное, что и пресс-конференции по окончании соревнований проходят в большом пресс-центре. При этом спортсменов сразу после гонки отвозят туда на снегоходах. Таким образом, журналисты должны либо дневать и ночевать в пресс-центре, лишив себя возможности посещать соревнования, либо работать на соревнованиях, но лишать свои редакции одной из главных составляющих – «синхронов», живых эмоций победителей. Ясно, что журналисты, работающие на трассе, просто физически не успевают добраться до пресс-центра в биатлонном комплексе. Когда они туда приезжали, пресс-конференции уже заканчивались.
Страдала логистика на всех тестовых соревнованиях не только в том, что касалось журналистов – о спортсменах тоже, похоже, думали далеко не в первую очередь. Конечно, для Сочи этап лыжного Кубка мира был лишь подготовкой к Олимпиаде. Но, как ни крути, это все-таки этап мирового Кубка, соревнование, которое по определению должно быть высочайшего уровня. Однако организаторы составили расписание таким образом, что во время борьбы спринтеров они делали минимальные паузы между забегами, из-за чего спортсмены просто не успевали перевести дух. Пытаясь освободиться поскорее, организаторы забирали лыжников на допинг-контроль, чтобы потом тут же отправить их на пресс-конференцию. Хотя давно известно, что главное общение происходит в микст-зоне. На него же, в итоге, отводилось не более двух минут. Причем за эти две минуты порой крайне сложно было найти нужного спортсмена. Хотелось бы, чтобы расписание составлялось таким образом, что все участники процесса будут довольны, а не только организаторы. Эти далекие от спорта люди должны понять, что соревнования они проводят не для себя.
***
Во время тестовых соревнований, которые активно добивали сочинскую инфраструктуру в начале 2013 года, удалось побеседовать с волонтерами. Ясно, что это особая категория людей. Они изначально все здесь любят, им по определению просто все здесь нравится. Для них поучаствовать в любых околоолимпийских мероприятиях – в радость. Теперь они надеются попасть на саму Олимпиаду. Но даже у этих позитивных персонажей есть свой – и немалый! – набор претензий к организаторам. В первую очередь это касается обмундирования. Практически никто не смог получить одежду по размерам. Штаны, куртки на 3-4 размера больше нужного — это стало нормой.
Но с обувью была и вовсе беда. Девушка, только что получившая обувь, стоит в растерянности:
– Вы знаете, я же написала, что у меня 37-й размер ноги. А мне выдали обувь 40-го…
– Девушка, вы сюда отдыхать приехали или что? Я понимаю, если за свои деньги покупали бы. А вам всем бесплатно дают. Ну, нет у меня 37-го, нет. Не нравится 40-й размер – могу дать 41-й. Других вариантов все равно нет. Кто ж Вас такую в волонтеры определил? У меня для волонтеров только 40-й и 41-й. Тут одна вообще с 36-м размером приходила, мы и ей дали 40-й…
Видимо, рассчитывали на волонтеров-баскетболисток! А что? Думали, наверное, эти профнепригодные мечтатели о спорте, рисовали в своих мечтах длинноногих баскетболисток. У них-то явно не 36-й размер…
Это посмеяться можно, листая книгу на досуге. А когда вам дадут обувь на три-четыре размера больше? Были вопросы и по качеству питания, но это уже мелочи. Несмотря на то что соревнования и по лыжам, и по двоеборью проходили в горах, проживали волонтеры в Адлере. Да, недалеко от моря, прекрасно, но они ж не купаться и загорать сюда приехали. Почему-то об этом мало кто подумал. В итоге каждый день приходилось вставать ни свет, ни заря и ехать на автобусах наверх. А потом еще по вечерам сквозь пробки вниз… Впрочем, в данном вопросе вряд ли что-то можно изменить. Банально мест в гостиницах не хватит, чтобы всех поселить на Красной Поляне. Опять никудышная логистика.
Видимо, разворовали денег столько, что даже банальное правило – готовить волонтеров (уже среди отобранных в своих регионах кандидатов) на той территории, где им предстоит работать – оказалось забытым. Впервые в олимпийской истории тренинги решено было проводить не только в городе-организаторе, а по всей стране: прямо в тех же 26 центрах, где волонтеров набирали. Чем это обернется на практике, можно будет только гадать.
В Лондоне многие жаловались на организацию работы волонтеров: тут не пустили журналистов туда, куда положено, здесь что-то учудили… Но все сходились в одном: олимпийские объекты и вообще все, что связано с географией – знали блестяще. На любом вокзале, на любой станции метро – абсолютно везде они готовы были тебе помочь, объяснить, показать дорогу. Они прекрасно ориентировались и готовы были сориентировать тебя. А почему? Потому что они готовились не где-нибудь, а именно в Лондоне, они уже пропустили эту Олимпиаду и эту олимпийскую столицу насквозь через себя бесчисленное количество раз. Даже если они приехали из маленького валлийского или шотландского городка, они стали за те полгода-год подготовки насквозь лондонцами. А как, спрашивается, пропустить через себя Сочи, если подготовка идет в 17 городах от Владивостока до Москвы и Санкт-Петербурга? Даже многие из кандидатов, отобранных уже в самом олимпийском регионе, готовятся к Олимпиаде вовсе не в Сочи, а в Краснодаре – разве это не бред?
Но волонтеры не ропщут. Наш народ вообще готов терпеть многое. Он выбирался в волонтеры не потому, что разделяет олимпийские идеалы – надо просто куда-то выбраться, куда-то вырваться из атмосферы беспросветности и безнадеги, которая сопровождает жизнь у себя дома.
Даже в бравурных описаниях волонтерского быта нет-нет да и проскользнет эта тема. Цитирую одну из таких публикаций – из издания Publicpost.ru:
«Супруги Рантик и Елена Фудаевы приехали из города Волжска в республике Марий-Эл. Они собираются работать на Паралимпийских играх. Фудаевы жалуются, что в их родном городе нет никаких развлечений, даже кинотеатра. В Сочи они надеются гулять, ходить по магазинам и в кино.
— Сначала я подумала, а что я смогу делать, но мне сказали, что смогу и люди там нужны, — рассказала Елена. — Изначально я боялась трудностей, но на самом деле соревнования спортсменов на колясках заряжают позитивом. Им же намного сложнее, чем обычным спортсменам».
Да, помощь в проведении Паралимпийских игр – это выглядит, конечно, красиво и благородно. Вот только слова «волонтера Елены» вряд ли убедят кого-то в том, что всё пройдет гладко. Она боялась трудностей, но «зарядилась позитивом». Она зритель? Она болельщик? Или волонтер? При всем том, что указанный, совершенно незнакомый нам человек, допускаю, скорее всего добр, искренен и глубоко порядочен, но разве это основополагающие качества при подборе кандидатов? Особенно тех, кто «надеется в Сочи гулять».
Проблемы с волонтёрами обнаружились уже на тестовых соревнованиях. Вот как описывал будни комплекса «Лаура» один из журналистов:
– Первый сюрприз, со знаком минус, – волонтеры, больше мешавшие, чем помогавшие. Мешавшие, хочется верить, не по злобе, а от непонимания сути своей работы. Волонтеры занимали подъемники, предназначенные для прессы, разговаривали порой грубовато, не могли ответить на простые вопросы о трассе. Симон Фуркад на этапе Кубка мира по биатлону говорил, что они и автографы клянчили немилосердно. Одни волонтеры и пары слов не могли связать на английском, другие – напротив, злоупотребляли странными англицизмами вроде «нэйминга» и «тайминга».
Автор: Николай Яременко, экс-главный редактор радио «Спорт»
Текст опубликован в блоге на сайте «Эха Москвы»
На обратном пути впервые приехал на отстроенный новенький ж/д вокзал в Адлере - все указатели есть, менты спокойно объясняют, куда идти на остановку к автобусу до аэропорта. Да, много бомбил (а в Москве в аэропортах их мало?), но их надо просто игнорировать, как везде. Сам аэропорт в Адлере - просто супер. Просто купил прямо там билет, и улетел обратно, абсолютно никаких проблем с логистикой. Ни разу за все время никто не спросил паспорт, не послал на три буквы, не докопался, даже косо не посмотрел.
В общем, одно слово: Эхо Мацы.
а картинка всего одна... тьфу ты
Я живу в центре Адлера, в зоне гостеприимства. Выживаем, как можем...
Особенно понравился вот этот оборот - "трактора и грузовики, уныло мокнущие под дождем."
Автор ждал, что грузовики и трактора будут под дождем мокнуть весело? Очень интересно, как он определяет степень унылости трактора?
Я готов писать тексты про Олимпиаду в Сочи за гроши. Ниже приведу пример. Если заинтересуетесь то пишите в личку!
Название текста: Всё плохо
Сам текст: Ну для начала всё плохо. Потом всё плохо. Потом плохо. Опять плохо. Плохо. Плохо. Плохо.
ВСЁ ПЛОХО!!11расрас!!!11адын1!!!, кгбнаследницафсб, коррупция, ПЖИВ-ПЖИВ, Овальный, Демократия, "добрые люди с грустными лицами пьет большие рюмки водки" (цэ).
И в заключения хочу отметить, что всё плохо. Плохо. С большой буквы П. Возможно, мы все умрем.
Ну а теперь ватнички хором начинайте меня минусовать, мне интересно сколько дурачков в розовых очках на спортсе сидит и проплаченных 85 рублёвых за комент это тоже касается. Ну а потом ватнички бегом за Путенкой , ведь вы же живёте в самой лучшей стране в мире и помните вам нельзя трезветь....
Зато никакого беспердела не было на бостонском марафоне. В Мюнхене-72 тоже все было по высшему классу. В лондонском общественном транспорте в 2005-м все было чинно и блаародно, никто никого не беспределил. Особенно без беспердела все было у тех спортсменов и мирных граждан, которые умерли под пулями и осколками террористов.
Но Вам, вслед за автором этой статьи, вполне может быть непонятно, а чего это столько КПП и технику просят показывать, ибо короткая память и проямоуложенные в русле генеральной линии мысли, являются вторым и третьим симптомами проблем с психикой, о которых я упомянул ранее.
То, что Россия - страна охранников и водителей,автор похоже только в Сочи узнал)
А судя по комментариям, половине пользователей все равно, что в 2014 году бюджет забирает накопительную часть пенсии, изза нехватки денег. Зато в Сочи вложили сотни миллиардов рублей и Путин и Ко смогут устроить себе праздник. Самое забавное будет, когда что-то сломается и сборная займет в медальном зачете место ниже пятого, квасные пацреоты уже подготовили отмазки для этого?)
Есть точка зрения из ящика, что все хорошо.
Есть точка зрения этого журналиста, что всё плохо.
Истина как всегда где-то посередине.
Статье конечно не хватает объективности. Но точку зрения журналиста можно понять. Он оценивает олимпиаду с точки зрения журналистов, которым на ней придется работать. И работать будет весьма непросто.
Но для объективности надо привести примеры работы журналистов и с других олимпиад. Как в Турине так и в Ванкувере работать журналистам судя по всему было весьма непросто, если читать их прошлые посты об этом. Но это зимняя олимпиада - горы, большие расстояние. Логистические проблемы в горах всегда большие проблемы. А тут еще российский фактор и отсутствие инфраструктуры, которую как ни стараются построить не могут.
В итоге получится как получится. На телевизоре выдадут красивую картинку и телезрители будут довольны.
А про ад, который будет творится за картинкой, напишут в блогах и все забудут.
А как ещё? Скажи спасибо, что с России не выгнали, а то туристам стрёмно показывать местное население.