«Черные» и Ворон

Когда выстрел Томаса Аберкромби за секунды до конца матча с Францией, определил россиянам встречу с Новой Зеландией в 1/8, это было воспринято с оптимизмом, словно заслуженное вознаграждение. По контрасту минуты перед стартовым спорным прошли в атмосфере гнетущего страха: на полупустых трибунах выделалась группа бородатых татуированных людей в черно-белых одеждах, слившихся в одно целое под звуки национального гимна – потомки британских заключенных выглядели внушительно, а черные робы придавали им соответствующий лагерный колорит. Не добавили спокойствия и сами противники, чье исполнение хаки в пустом зале пробирало до нутра так, что хотелось поскорее уйти. Общему настроению поддался даже Владимир Гомельский, обвинивший соперников едва ли не во всех возможных грехах, в том числе повреждении Хряпы (который получил травму в матче с хорватами). Ну хорошо хоть Христа не они распяли.

Так что, хотя россияне и старались выглядеть бодро и даже пошутили над киви, изобразив при объявлении составов сценку из регби (воображаемый мяч выбивал в поле Понкрашов), руки дрожали весьма ощутимо, и с игры в первой четверти забивали лишь из-под кольца и с линии штрафных. Да и потери накапливались: их набралось уже 3 всего через пару минут. Нападение не клеилось: Быков медлил с первым пасом настолько, что однажды даже не успел пересечь середину площадки за отведенное время, Моня запускал «сквозняки», до Кауна мяч и вовсе не доходил. «Черные» не сказать, чтобы смотрелись лучше, они всего лишь действовали просто и не стеснялись. Метали «трехи», хотя и мазали. Но зато дружно устремлялись на подбор и пытались огорошить оппонентов неожиданным натиском. Из трехочкового Кэмерона и нескольких трудовых мячей родился стартовый рывок – 9:2.

Серия замен, произведенных Блаттом, внесла необходимую свежую струю и поменяла акценты. Для начала было неплохо просто хоть как-нибудь забивать: Хвостов и Понкрашов нашли открытые коридоры к кольцу, Мозгов продавил Брэдшоу – успехи в нападении стали оборотной стороной кропотливой работы в обороне, где Воронов и Понкрашов заставили Пенни хорошенько попотеть (Кирк вскоре получил два замечания в атаке против Саши Кауна). Грузный мужчина Перо Кэмерон, которому уже давно пора бы сменить джерси на элегантный костюм, более подобающий его возрасту и конституции, и вовсе едва не уползал, идя на замену.

С уходом лидеров соперника наступили секунды полного благолепия. Залетало все: Быков подвесил парашют, Каун забил сверху после многоходовки, завершающейся скрытой передачей Воронцевича, Моня попал издали, и его пять очков обозначали максимальное преимущество – 29:21. Немного сбил подшефных Блатта с курса не совсем понятный неспортивный фол, который Воронцевич получил после кувырканий с Вуконой и Кэмероном в партере и последующего обмена впечатлениями с арбитрами. Но ни небольшое смятение, посетившее команду Блатта, которая постаралась поставить «зону», ни пара сумасшедших мячей от Джонса, ни пятиочковый спурт, организованной самолично Аберкромби на старте третьей четверти, изменить тенденцию не могли. Россияне почувствовали запах крови и прибавили тогда, когда это было нужно. Ключевым в этим минуты оказался задор Воронцевича, спешившего наказать «раненых» хулиганов за обиду первой половины: Андрей добавил мяч после промаха из-за дуги и забил еще восемь очков, атакуя с периметра. Квинтэссенцией атакующего порыва оказалась двухходовка Понкрашова и Хвостова, небрежно раскидавших защиту «киви» в пас – 51:35.

«Черные» еще пытались дотянуться до улетающих россиян, но выглядели тихоходами во всех смыслах. Потуги, изображаемые за счет индивидуальных действий, светили лишь тоненькими лучиками надежды. Фундаментальные проблемы защиты накрывали их мрачной тучей: новозеландцы не успевали, разрешая россиянам раскидывать хрупкие редуты и либо находить снайперов на дуге, либо отдавать мяч Мозгову, наличие которого так и осталось неразрешимой загадкой для не отличающих габаритами «Толл Блэкс». Под конец Воронцевич еще получил порцию аплодисментов, уходя с площадки с 5-м замечанием, а Понкрашов и Мозгов довели разницу до «+20». Чтобы американцы особенно не расслаблялись.