Враг хорошего. Почему Роналду грустит и что у него общего со Стивом Джобсом?

В интернете уже неделю обсуждают, что Криштиану Роналду чем-то расстроен. Чем конкретно – не сообщается: то ли зарплатой, то ли бесцеремонным обращением «Реала» с Кака, то ли обиделся на Марсело за то, что тот не проголосовал за него на выборах игрока года, то ли обиделся на всю Европу за то, что та в итоге признала лучшим Иньесту. Прозвучала даже версия, что Роналду вообще никогда не был счастлив в «Реале», но в любом случае конкретики по этому вопросу нет, одни спекуляции. Тем не менее смотрите – 375 комментариев. Не перепиши «Зенит» в одну ночь историю российского (а то и европейского) футбола, на этой неделе, кроме Роналду, наверное, вообще ни о чем не говорили бы.

Мне лично кажется, что Роналду из тех, кто вообще всегда недоволен.

Экс-игрок «Барселоны» Карлес Решак, узнав о печали Роналду, разразился тирадой: «Чего еще этот парень хочет от жизни? Он великолепный игрок, у него есть все. Он в отличной физической форме, он богат и успешен, он один из сильнейших футболистов в мире. Не знаю, чего ему надо. Грустит, говорите? Да это какое-то святотатство».

Что ж, на то он и экс-игрок «Барселоны», чтобы ругать самую яркую звезду «Реала». Потому он и был классным, но точно не великим футболистом, а затем стал годным, но явно не топовым тренером, тогда как Роналду уже пять лет подряд претендует на «Золотой мяч». Отличная физическая форма? Этого мало, надо стать сверхчеловеком. Огромная зарплата? Этого тоже мало, надо получать больше всех. Успех? Как можно говорить об успехе, когда еще ничего не выиграно на уровне сборных.

Роналду не может быть доволен, потому что его цель – совершенство. Не только в футболе, вообще. Понятно, что желание быть лучшим в той или иной степени присуще почти любому успешному человеку, но вот в Роналду оно, по-моему, преобладает над разумом, чувствами и всем остальным. Забить не первый и не второй, а пятый пенальти. Не просто стать лучшим снайпером примеры, а выйти за пределы психологического барьера «гол за игру». Победа в Лиге чемпионов? Мало. Нужно как минимум две, причем с разными командами. Я думаю, именно поэтому Криштиану так тщательно следит за собственной внешностью. Не факт, что ему действительно интересно читать журнал GQ и вникать в отличия брогов от топ-сайдеров – просто в его голове существует установка на то, что надо быть самым красивым человеком на поле.

В книге Уолтера Айзексона «Стив Джобс» (авторизированная биография) изобретатель айфона представлен человеком, с которым, по идее, абсолютно невозможно работать. Джобс был не столько изобретателем, сколько отладчиком чужих идей, он целыми днями ходил по офису Apple и требовал их от всех сотрудников. 99% идей он отметал, не забыв при этом оскорбить автора – Айзексон пишет, что Стив умел задеть человека за живое. Он орал на коллег и конкурентов. Он впадал в истерику, когда кто-то начинал с ним спорить. Он мог разрыдаться, когда что-то шло не так, как ему хотелось.

Он и в жизни был такой – по три раза отправлял на кухню блюдо, которое чем-то ему не понравилось и годами выбирал диван в гостиную. Уже будучи при смерти, находясь в больнице, он как-то раз содрал с себя кислородную маску, потому что ему не понравился ее дизайн. По итогам прочтения складывается впечатление, что в поисках безупречности символ Apple начисто утратил человеческий облик. «Величайшее достижение Стива Джобса в том, что он поставил свои недостатки – капризность, самообожание, бестактность – на службу совершенству», – написал в эссе для журнала New Yorker известный писатель и журналист Малькольм Гладуэлл.

Ну разве это не про Роналду? Стопроцентное попадание. Капризность, самообожание и бестактность – черты характера, которые обычно мешают добиться успеха – в итоге ему помогли.

Это, кстати, не единственное, что объединяет американского предпринимателя и португальского футболиста. Оба уделяли большое значение внешнему виду. Знаменитые черные водолазки Джобса, несмотря на кажущуюся простоту, покупались не в дисконт-центрах – их ему сшил классик японской моды Иссей Мияке. Дома у CEO Apple стоял шкаф, в котором висело около сотни таких водолазок. «Хватит до конца жизни», – говорил Стив.

Как у того, так и у другого есть соперники, которые отравляют жизнь, но одновременно придают ей смысл (в случае Стива – были, отравляли, придавали). У Джобса – Microsoft, затем Google. У Роналду – Месси. Не будь на свете Месси, Криштиану уже выиграл бы три Лиги чемпионов и пять «Золотых мячей», утратил бы интерес к клубному футболу и сконцентрировался на выступлениях за сборную. А то вообще бы взял пример с Майкла Джордана и ушел в бейсбол.

Наконец, как Джобса, так и Роналду в равной степени превозносят и ненавидят. Шопенгауэр писал, что всякое человеческое совершенство родственно какому-нибудь недостатку, а каждому недостатку соответствует известное совершенство. «Поэтому заблуждение, в которое мы впадаем иногда относительно какого-либо человека, часто основывается на том, что мы в начале знакомства смешиваем его недостатки с родственными им совершенствами или же наоборот. Оттого нам тогда осторожный кажется трусом, бережливый — скупым, или же расточитель — щедрым, грубость — прямотою и откровенностью, наглость — благородною самоуверенностью», – отмечал великий немецкий мизантроп.

Мне кажется, Роналду это именно тот случай, когда мы смешиваем видимые нам недостатки с родственными им совершенствами. И наоборот. И черт его знает, как он стал таким. Помню, что в 2003 году в «Манчестер Юнайтед» приехал 18-летний парень, которого волновало только то, как одним финтом убрать трех защитников, а дальше будь что будет. Предположу, что во всем виноват сэр Алекс Фергюсон. Это он превратил в терминатора португальского юношу, падавшего от дуновений ветра и вряд ли когда-то представлявшего, что ему придется биться за верховые мячи.

В завершение этого сеанса удаленного психоанализа хочется отметить следующее: несмотря на то, что я призываю всех снисходительнее относиться к самому вычурному футболисту планеты, сам я понимаю, что мне этого сделать никогда не удастся. Дело не в том, что меня раздражает акцентированная гламурность. Меня пугает гипертрофированная заряженность на совершенство. Мне в ней чудится что-то механическое. Наверное, поэтому все то время, что я писал этот текст, я представлял как каждую ночь Ирина Шейк кладет голову своему возлюбленному на грудь, и пытается вслушаться в ритм постукиваний его сердца.

Но ничего не слышит.