Головин: «На первых порах я действительно боялся Вернблума»

— Все отмечают, что вы на глазах становитесь увереннее, чаще берете игру на себя. Откуда это приходит?

— Мне очень помогает поддержка тренера и партнеров – чувствую, что они стали доверять гораздо больше.

— Можно ли сказать, что вы – по-спортивному наглый футболист, в хорошем, естественно, смысле слова?

— Это надо оценивать со стороны, но мне кажется, что да. — Однако в матче с «Кубанью», когда вы впервые в ЦСКА вышли на поле с первой минуты, волновались, по-моему, неслабо? Или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь. Действительно поначалу меня просто трясло, таких пару ошибок сделал, что даже стыдно. Но постепенно освоился и к середине игры чувствовал себя уже вполне нормально.

— С кем у вас самое лучшее взаимопонимание в ЦСКА?

— Да со всеми.

— Кстати, в том разговоре полуторагодовой давности вы любимым своим футболистом называли Иньесту…

— Да, его работа с мячом – это идеал.

— Вы пришли в основную обойму ЦСКА вместе с Никитой Черновым и Александром Макаровым. С ними больше других и общались. Сейчас оба они – в аренде. Вам стало сложнее?

— Мы продолжаем общаться – созваниваемся, списываемся.

— Но Вернблум вам по-прежнему «пихает» не по-детски?

— Так он любому может «напихать». Причем не за какую-то техническую ошибку, а за то, что недоборолся, недоработал эпизод. Вот это Понтус не переносит.

— Швед страшен в гневе?

— На первых порах я его действительно боялся, но сейчас уже воспринимаю спокойно. Привык. Понтус вообще классный. Он меня поддерживает не меньше, чем те ребята, о которых я уже рассказывал. Говорит: в молодости я тоже часто ошибался и получал от тренера и партнеров больше всех – через это в 19 лет все проходят.

— Вы долго жили в интернате ЦСКА. А что сейчас?

— Снимаю квартиру.

— Когда попали в основную обойму ЦСКА, чувствовали себя в интернате звездой?

— Нет, что вы. Как общался с ребятами, так и продолжал. Я и сейчас себя никакой звездой не чувствую.