Валуев:

Чемпион мира по версии WBA в супертяжелом весе россиянин Николай Валуев ответил на прямой линии на вопросы читателей издания "Советский спорт". Приводим наиболее интересные фрагменты этой беседы.

– Когда Валуев уйдет на покой?

– Буду боксировать, насколько позволит здоровье. Но не хотелось бы уходить, не проведя объединительные бои. Бой с Руисом более чем вероятен, если Джон выиграет у Чигаева. И я обязательно постараюсь победить более уверенно.

– Когда планируете стать абсолютным чемпионом по всем версиям?

– Надеюсь, что это произойдет. Но вот когда – вопрос, увы, не ко мне.

– Как смотрите на то, чтобы бои за чемпионство проходили в России?

– Очень хочу провести защиту титула в России. Но тут не все от меня зависит. К сожалению, нашу индустрию бокса пока невозможно сравнить не только с американской, но и с немецкой. Поэтому промоутеры, от которых определение места боя зависит куда больше, чем от боксеров, посматривают на нас с опаской. Но в России учатся быстро, и надежды на такой бой я не теряю.

– С кем из действующих боксеров вы не хотели бы встречи на ринге?

– Честно? Никогда не думал об этом. Пожалуй, такого боксера, с которым я явно не хотел бы драться, нет. На ваш, Лада, вопрос, пожалуй, не отвечу – зачем давать будущим соперникам лишние козыри?

– Приходилось ли вам бывать в нокауте?

– Как-то непривычно держать ответ перед всем «российским народом». Но, к счастью, на этот вопрос ответить легко – нет, не бывал. И не очень хочется!

– Нет ли у вас страха, если придется выйти на ринг против Вовы Кличко, и каковы ваши шансы в этом поединке?

– Знаете, мое глубокое убеждение, что человека из обезьяны сделал именно страх. По-моему, ничего не боятся только идиоты. Когда боксер выходит на ринг, у него неизбежно присутствует чувство самосохранения. И я – не исключение. Ну а о шансах – это к букмекерам.

– Согласны, что самый слабый из всех ваших соперников Кличко? А кого вы считаете самым серьезным соперником в борьбе за звание абсолютного чемпиона?

– Как раз Владимира считаю самым серьезным соперником. У него, конечно, как и у всех, есть слабые стороны, но мастерство... Серега Ляхович классно дерется, у него есть то, чего нет у Кличко... Но, думаю, если бой между ними состоится, Кличко выиграет по очкам.

– Вернется ли Виталий Кличко, если вы победите Владимира, чтобы побить вас?

– Столько было примеров возвращения великих боксеров и через большие промежутки времени! Поэтому возвращения Виталия исключить не могу. И, думаю, если выиграю у Владимира, на горизонте почти наверняка замаячит его старший брат.

– Почему вы такой медлительный и неуклюжий?

– Медлительный и неуклюжий я потому, что очень бо-о-ольшо-о-ой и дли-и-инный (заливается хохотом)! Станьте таким же, тогда и потягаемся в ловкости и скорости!

– Встречались ли вы с такими же гигантами? Создается впечатление, что вы выигрываете исключительно благодаря большому весу и росту.

– Встречался, Вячеслав, встречался – я отнюдь не самый большой и не самый тяжелый боксер на планете. В первом же моем бою соперник, Джон Мортон, был на два килограмма тяжелее меня. Джеймс Гейнс, с которым дрался в московском цирке, – тоже. А что касается второго вашего утверждения... Конечно, я пользуюсь и весом своим, и ростом. Согласитесь, было бы странно, если бы я присел перед соперником на корточки и сказал ему: «Бей меня!»

– От такого великана, как вы, Николай, любители бокса ожидают большего, чем не очень выразительных побед над противниками, которые мельче вас!

– Никому не приходит в голову назвать «мальчиком» Тайсона, который ростом ниже Баррета и весит всего 100 кг, ведь это не помешало ему стать великим боксером, побеждать и больших, и маленьких. Мне же как раз проще драться с более крупными соперникам. Некрупные боксеры очень быстры, а скорость в бою нередко и уравновешивает массу и силу.

– Ваша разница в весе с противниками может составлять 50 кг и выше, не стыдно обижать маленьких?

– Эти маленькие бьют, словно кувалдой, – чего же их жалеть-то?

– Когда состоится ваш бой с Константином Цзю? Только для справедливости вы будете биться на корточках!

– Надо сделать так, чтобы Костя быстро подрос, и мы бились на равных. А если серьезно, думаю, что Константин ни за какие коврижки не согласится, да и я тоже, чтобы над нами смеялся весь мир.

– Николай, пробовали ли вы брить шерсть на теле?

– Знаете, Сергей, моей жене подобные жертвы, слава богу, не требуются. А для кого же еще стараться?

– Кто-то боится смерти, кто-то позора, кто-то забвения... А чего боитесь вы?

– Классный вопрос! Больше всего мне бы не хотелось, чтобы мое доброе имя смешивали с грязью. Ни манией величия, ни избытком честолюбия я не страдаю и в редкие ряды тех личностей, которых помнят сотни лет, вовсе не стремлюсь. Правда, если ты вдруг на склоне лет окажешься не нужен никому из твоих близких людей – вот такое забвение страшно по-настоящему. Для меня, по крайней мере.